Дети Агамемнона. Часть I. Наследие царей
Шрифт:
— Они прибыли недавно. Ты спал как убитый, а у меня вся команда уже на ногах. Твой сон чутким не назовешь, парень!.. Мы смотрели, как мирмидонские суда кружат в бухте, — Дексий окинул ее угрюмым взглядом, словно само море было виновато в появлении неожиданных гостей. — Увидев нас, они, как мне кажется, собрались искать другое место для стоянки, а затем по какой-то причине передумали. Возможно, их предводитель посчитал, что три микенских корабля недостойны его внимания?.. В общем, мирмидонцы здесь. С неизвестными намерениями, что весьма меня беспокоит.
Акаст присмотрелся получше: около мирмидонских галер происходила
— Слушай сюда, — Дексий хлопнул гребца по спине. — Орест отдыхает во дворце вместе с частью нашей команды. Мне нужно, чтобы ты отправился в Кносс и внимательно наблюдал за всем, что происходит вокруг царевича. Но хотя бы раз в день возвращайся сюда и докладывай об увиденном. Чего хотят мирмидонцы, кто их ведет, сколько у них людей… Рассказывай обо всем, что узнаешь! А я и шагу от наших кораблей не сделаю — буду следить за порядком.
— Хорошо, — Акаст пожевал нижнюю губу. Слова командира только усугубили его тревогу. — Значит, они могут затеять тут ссору, как только представится повод?
— Я такого не говорил, — Дексий пригладил растрепавшиеся от ветра волосы, — но и знать наперед не могу. Крит до сих пор успешно избегал войны, да и царь Идоменей не позволит случиться драке в своих владениях. Самое разумное, что мы с мирмидонцами можем сделать, — это тихо сидеть, стараясь не встречаться друг с другом. А еще лучше было бы поскорее завершить свои дела и мирно уплыть с острова.
— Если бы так и вышло!
— Вот только в море может начаться погоня, — поморщился Дексий. — А стычка на суше… сомневаюсь. Но это не повод ослабить бдительность.
— Как всегда, ты чрезвычайно осторожен, — Акаст улыбнулся, хоть и с натяжкой.
— Они враги нам, парень. Конечно, я буду осторожным! А теперь иди. Критяне уже знают о прибытии гостей, но меня беспокоит только Орест. Еще раз повторяю — держись к нему как можно ближе! Ну же, бери свой завтрак и иди… На ходу перекусишь…
* * *
Тем же вечером Акаст стал свидетелем удивительной встречи, послужившей началом цепи судьбоносных событий. Незадолго до нее он обсудил с царевичем визит мирмидонцев. Орест выглядел недовольным, но не слишком встревоженным, и Акаст догадывался, почему: когда человек по-настоящему счастлив, спускаться с небес на землю ему сложно.
Совсем недавно Орест рассказал Идоменею о чувствах к его дочери. Старый царь попал в неудобное положение: давая свое одобрение, он словно заключал союз с Микенами, ведущими кровопролитные сражения одновременно с несколькими царствами. Но Орест отрекся от трона Атридов, это было известно всем. К тому же Идоменей не обязан был предоставлять микенцам своих воинов и практически не имел обязательств, которые связали бы ему руки… Зато за будущее дочери владыка Крита мог быть спокоен: даже не будучи царем, Орест оставался одним из самых знатных людей во всей ойкумене.
В итоге все решило желание Гермионы. Она преклонила колени перед отцом и поведала о своей любви к микенцу. Старое сердце не могло противиться воле дочери, и Идоменей дал согласие на брак.
Орест собирался придерживаться первоначального плана. Он должен прежде посетить Микены, распустить команду, передать все набранные в путешествии ценности в распоряжение брата и уведомить о грядущей свадьбе всю семью. После этого он вернется на Крит, чтобы взять Гермиону в жены. А тем временем Идоменей подготовит все к празднику.
Такое решение всех устроило. На следующий же день Идоменей велел объявить всему Криту, что его любимая дочь выйдет замуж за сына прославленного Агамемнона.
Орест и Гермиона с утра до вечера были вместе, стараясь вдоволь насладиться обществом друг друга до разлуки. Теперь они не опасались, что их неверно поймут окружающие. Микенец и критянка были неразлучны и совершенно счастливы.
Поэтому Орест спокойно отреагировал на рассказ встревоженного Акаста:
— Да, мирмидонцы появились некстати. Но угрожать они нам не смогут: этот остров твердо придерживается мира. Да и царь Идоменей к нам расположен. Все, что требуется, — это убедить моих людей ни в коем случае не задирать мирмидонских гостей, пока те отсюда не уберутся.
— Они могут напасть первыми, господин.
— Тогда им не поздоровится. На Крите подобного не потерпят.
Орест немного помолчал, глядя в окно, а затем добавил:
— И все же передай Дексу: пусть будет осторожен и следит за командой в оба. Каждый моряк должен понимать, что сейчас не время для шуток и тем более драк.
— Уверен, он именно так и поступает. Ему не нужны подобные указания, — заметил Пилад, стоявший чуть поодаль и до этого не проронивший ни слова.
— Верно. Дексий всегда был чрезвычайно рассудительным, — улыбнулся царевич. — Что ж, если нам повезет, уже сегодня мы узнаем, с чем мирмидонцы прибыли на Крит! О нашем присутствии им известно, да и вряд ли Идоменей станет прятать моих людей по баракам и конюшням… Значит, встреча вот-вот состоится.
— Мне вернуться на «Мелеагр», господин? Дексий настаивал, чтобы я оставался здесь.
— Возвращайся, Акаст. Передай нашему другу, что я предупрежден и буду наготове. Но к ужину снова приходи во дворец! Не хочу, чтобы ты пропустил что-либо важное.
— Пока что он рискует пропустить только обед, — заметил Пилад.
— Ах, да, — Орест кивнул. — Возьми с собой хлеба и вина, прежде чем отправишься обратно.
Гребец горестно вздохнул, но так, чтобы его никто не услышал. Видимо, ему придется питаться исключительно на ходу, а сандалии сносятся быстрее обычного. Но выбора не оставалось. В сердце Акаста лишь теплилась надежда: вдруг Дексий преисполнится сочувствия и прикажет выдать угощение из личных запасов?..
Но едва наступил вечер, как Акасту стало не до жалоб. События развивались стремительно, изменив судьбы многих людей. В том числе его собственную.
* * *
Идоменей принял меры, чтобы между микенской и мирмидонской командами не произошло столкновения. Старый царь прекрасно понимал, что избежать встречи не удастся, однако ему было под силу сгладить ее последствия. Охрана в Кноссе была начеку: при входе во дворец каждого посетителя тщательно досматривали. Оружие забирали сразу, оставляя гостям только кинжал, чтобы во время трапезы разрезать мясо и рыбу — принуждать есть все блюда руками было бы настоящим оскорблением.