Дети Аллаха
Шрифт:
Торопливая, спотыкающаяся речь матери Азры, а вот и ее собственный голос. Интересно, что они забыли в старой трапезной? Пришли в гости к кому-то из соседей?
– Тук-тук, – сказали прямо за их занавеской. – Можно к вам?
Умм-Насиб!
– Да, конечно, уважаемая! – Самир вскочил. – Мир вам!
Он так и не ходил в мектеб, и наверняка его опять будут за это ругать, но не пустить ту, что приютила их после смерти матери и кормила несколько дней, будто собственных сыновей…
Невозможно!
– И
– Спасибо, – Самир взял пакет, ощутил, насколько тот увесистый.
Ильяс вскочил, тут же залез внутрь, вытащил шоколадку в цветастой обертке. Раздалось шуршание, а следом за ним – сочное чавканье, через которое пробились неразборчивые слова благодарности.
– Кушайте, – сказала Умм-Насиб. – Пойду к остальным.
Она ушла, занавеска вернулась на место, но Самир убедился, что ему не показалось, что у входа в соседнюю «комнату» и вправду стоит Азра. Заглянул в пакет – сплошь яркие упаковки, внутри наверняка еда, но опознать можно только шоколадки.
– Вот тебе раз, – буркнул он. – Все не съедай только.
Опустил пакет на пол, и вышел в «коридор».
– Привет, – сказал он Азре, но та сделала вид, что не услышала, поправила выбившийся из-под платка локон.
– Привет, – повторил Самир. – Извини, я не хотел… ну, с тобой ссориться…
Тут она сделала вид, что только его заметила, и кивнула с небрежным высокомерием.
– Ну… я… – Он откровенно не знал, о чем говорить. Было стыдно, что не сдержался, когда они встретились в Рыночном квартале. Мог бы сделать вид, что собирается покаяться. – С чего вдруг нам… прислали из Европы… так много всего, ты не знаешь?
– Знаю, но тебе не скажу, – заявила Азра, но в следующий момент не выдержала, улыбнулась. – Ведь ты сходишь к отцу Григорию? Ты извинишься, и все будет хорошо? Тогда я насела на тебя… Надо было по-доброму.
Самир пожал плечами.
Он знал, что к священнику не пойдет, не станет просить прощения за то, что высказал собственные мысли.
– А, вотион? – Из «комнаты», где поселили старую Фадилу, появилась мать Азры. – Пойдем, дочь.
И она зашагала к выходу, Азра еще раз улыбнулась Самиру, махнула и заторопилась следом. Он потеребил правое ухо и вздохнул, думая, что с ней-то он ссориться не желал и не желает. Но как быть с остальными?
Хотел уже вернуться в комнату, но тут снаружи донесся грохот очереди и крики.
Занавеска отлетела в сторону, появился Ильяс – пальцы и лицо перемазаны шоколадом, в глазах паника.
– Сиди тут! – велел Самир, бросаясь туда, куда только что ушли Азра с матерью.
Он мужчина, он должен узнать, что там за опасность, и, если надо, встать между ней и женщинами!
Вылетел наружу, под черное вечернее небо, едва не споткнулся на первом шаге. Бросился в обход церкви, к площади, откуда доносились крики, обогнул угол, и налетел на огромного человека, пахнущего металлом и порохом.
– Прочь! – взревел тот, тяжелый кулак врезался Самиру в ухо, в голове зазвенело, перед глазами заплясали звезды.
Как удержался на ногах, сам не понял, но от второго удара сумел уклониться.
А потом гигантский человек неожиданно расхохотался, блеснул золотой зуб в черной с серебром бороде.
– Вот это да! – проревел Наджиб, отводя в сторону автомат и улыбаясь. – Мальчишка-христианин, отважный, словно сам Лев Аллаха! Еще чуть, и я пристрелил бы тебя, как собаку! Ты так же смел, как и твой отец, Абд-аль-Малак, перед лицом смерти!
Самир вздрогнул, пытаясь собраться с мыслями.
Что… неужели командир «Детей Аллаха» видел отца в тот момент, когда его?.. Тогда, может быть, это он?..
– Отойди, не лезь под руку! – Наджиб схватил Самира за плечо и отшвырнул прочь. – Тут сейчас будет горячо во имя Махди, да ускорит Аллах его приход!
Автомат его поднялся, и трассирующие пули красивой гирляндой ушли во тьму. Самир едва не оглох от грохота, торопливо шагнул назад, все же споткнулся и упал, ободрав локти и ударившись задницей.
Прямо в двери церкви бил свет фар стоящего посреди площади джипа. Виднелся силуэт пулемета и человека над ним. Вокруг толпились люди, слышался треск ломаемого дерева, испуганные и полные страха крики, одиночные выстрелы и отдаленный гогот.
«Дети Аллаха»? Что им нужно в Крепостном квартале?
– Этого не трогать, – бросил Наджиб одному из телохранителей, и зашагал к церкви. – А ну, выходи, многобожник! Или ты хочешь, чтобы мы начали убивать, аа?!
Зычный голос его отдался эхом в уходящих от площади переулках.
Самир увидел, как один из автоматчиков схватил за волосы и швырнул на землю визжавшую женщину. Мужчина в черном пиджаке попытался закрыть ее собой, но получил прикладом по лицу, потом в живот и скорчился на земле, по его прижатым ко лбу рукам заструилась кровь.
«Азра! Нет!» – подумал Самир.
Что случится, если она попадет в руки чужаков?
Грохнул выстрел, ответом на него стали несколько очередей.
– Что там? – спросил Наджиб, не повернув головы.
Самир смотрел на него, и водоворот чувств тянул его в противоположные стороны – с одной стороны, он ненавидел этого человека, с оружием пришедшего в Крепостной квартал, чтобы творить зло, и, возможно, увившего его собственного отца, а с другой – восхищался тем, кто не боится в этом мире никого и ничего, и готов сражаться за свои идеи с кем угодно.