Дети Антарктиды. Захваченные земли

Корнаков Даниил

– Вот взъелась на меня эта мымра. Чего я ей сделал? Ей-богу, не мерзляки, так эта истеричка прикончит во сне.

– Не прикончит, – с уверенностью ответил Вадим Георгиевич. – И не обзывай её, будь выше этого, малец.

Щёки парнишки покраснели от смущения, но он продолжал препираться:

– Вам-то откуда знать?

– Я знаком с ней уже более тридцати лет. Надя способна на многое, но уж точно не на убийство подростка, даже такого баламута, как ты.

– Ну, значит, мерзляк меня сожрёт.

К разговору присоединился Йован:

–

Но-но, пацан. К твоему сведению, в нашей команде присутствует один из лучших собирателей.

– Не говоря уж о подготовленных бойцах, – добавил старик, поднимаясь со ступеньки, и похлопал парня по плечу. – Так что не боись, никакие жуки нам не помеха. Прогуляемся в город, сделаем дела и обратно на корабль. Хоть столицу посмотришь. А когда доберёмся до Антарктиды, так и быть, высадим тебя и ступай на все четыре стороны.

– Вот и хорошо. Вернусь в Братство и буду снова грабить таких, как ты.

– Засранец… – с доброй улыбкой ответил Вадим Георгиевич и повернулся к собирателю: – Матвей, может, всё-таки за борт этого щенка?

Но тот уже несколько минут не участвовал в разговоре. Его внимание было сосредоточено на карте, которая почти полностью проявилась на экране планшета. Полученные данные оставляли желать лучшего, однако некоторые выводы всё же можно было сделать.

– Матвей? – снова обратился к нему старик и, заметив, что собиратель полностью поглощён изображением на экране, подошёл ближе. – Всё хорошо?

– Тихо! – осадил его Матвей, рассматривающий переплетение линий на метеорологической карте. – Дайте мне минуту покоя.

Кусочек блекло-жёлтого островка в нижней части экрана, расположенный на юге от их текущего местоположения, предупреждал о приближении тёплого фронта. К счастью, этот циклон двигался на запад, отклоняясь в сторону от их предполагаемого маршрута.

Затем собиратель обратил внимание на данные о температуре. В Санкт-Петербурге и на пути к Москве термометр зафиксировал -8°C. На северо-востоке, неподалёку от Петрозаводска, температура была на градус ниже, -9°C. Подобные показатели не могли считаться полностью безопасными, существовала вероятность встретить не самый приятный вид мерзляков.

Матвей сделал пометку в журнале:

«Сообщить команде об „ищейках“, провести инструктаж».

После чего вернулся к изучению карты.

Немного настораживала информация, полученная с барометра: атмосферное давление медленно снижалось, что свидетельствовало о приближении области низкого давления со стороны тёплого фронта, но, возможно, её влияние ещё не будет ощущаться какое-то время.

Показания ветра также вызвали беспокойство из-за его южного направления. Успокаивало лишь одно: скорость этого воздушного потока всего два метра в секунду и не должна увеличиться в ближайшие сутки. Поэтому неприятности в виде адвекции или приближения атмосферных фронтов в сочетании с другими факторами, если и стоит ожидать, то, наверняка, не скоро.

Эх, будь радиус сканирования радиозонда хотя бы на триста километров больше! Тогда

можно было бы узнать точнее, стоит ли ждать беды. Ветры в ремесле собирателя – коварное явление: они непредсказуемы, и приборы не всегда могут точно определить, в каком направлении те двинутся в следующую минуту. За ними нужен глаз да глаз, совсем как за диким жеребцом, на которого впервые накинули седло.

Собиратель сделал очередную пометку в своём блокноте:

«Наблюдать за скоростью южного ветра».

– После того, как окажемся на суше, – задумчиво произнёс Матвей, внося дополнительные записи наблюдений в журнал, – мне понадобится ещё раз собрать данные с метеодатчика.

– Для чего? – удивился Вадим Георгиевич. – Разве этой карты недостаточно?

– Её показания бывают не совсем точными. Погрешность тут, погрешность там, а потом из-за этого неверно делаешь расчёты, и вот уже над головой целый рой мерзляков. Радиозонд отображает лишь вертикальный профиль атмосферы, анализирует его и приблизительно накладывает на карту. Но если мы скомбинируем данные метеодатчика и радиозонда, то сможем получить более точный прогноз.

Прогрессист ухмыльнулся от промелькнувшей в голове мысли: «Да, он мастер своего дела!», почесал заросшую щетиной щёку и предложил:

– Зачем тогда высаживаться? Разве не проще сделать это сейчас?

– Метеодатчик работает только в радиусе пятидесяти километров. Будет лучше, если мы высадимся и проверим территорию, по которой нам предстоит проехать.

– То есть радиозонд работает на большей дистанции, но не всегда выдаёт точные данные, в то время как метеодатчик, наоборот, обеспечивает более точный прогноз за счёт малого радиуса действия?

– Можно и так сказать, – подтвердил Матвей, закончив последнюю запись в своей книжке, и посмотрел на старика, чьи усталые глаза резко контрастировали с его собственными ощущениями. Вновь оказавшись в шкуре собирателя с метеорологическим оборудованием наперевес, он почувствовал внутри приятное пробуждение той самой дикой энергии, которой ему так давно не хватало. Как ни крути, он всю жизнь только и делал, что занимался собирательством. Это было его призванием, его жизнью и, раз уж на то пошло, его бременем.

– Эй, подойдите все сюда! – крикнул как можно громче Матвей, созывая всех на палубе.

Через несколько минут возле вездехода собралась вся команда, за исключением капитана. Три дня назад, когда траулер зашёл в воды Северного моря, Лейгур отключил автопилот и взял управление судном на себя. Он спал по два часа в день, как и во время прохождения мимо дрейфующих льдов в Антарктике, после чего снова брался за штурвал.

Было бы глупо отрицать, что исландец превосходный мореплаватель и капитан, и тот факт, что Лейгур провёл корабль целым и невредимым через шторм, который настиг их недалеко от Ирландии, лишнее тому подтверждение. Только вот вовсе не хотелось воздавать ему заслуженные почести и дружески хлопать по плечу, зная его бесчеловечное преступление.