Дети бездны
Шрифт:
— Кстати, где его жена? Здесь?
— Ревнуешь?
— Зачем? — удивилась девушка. — Не хочу неприятностей ему и супруге. Не хочу, чтобы из-за меня у них были проблемы.
Сантьяго повернулся к ней, заверил:
— У него теперь только одна большая проблема будет, и чую, надолго, — и встал.
— Ты куда? — встрепенулась девушка.
— Узнаю, как там дела, — пошел к дверям.
— Оставишь меня наедине с гнолом?! Я с тобой! — ринулась за ним с испуга.
— Он вредный, но безобидный.
— Мне так не кажется, — вцепилась в рукав рубахи Сантьяго, не давая уйти.
Дверь распахнулась и в залу вошел Дэйн. Не глядя, подал Ферна стрелы и, подхватив Диану за талию, оглядел с ног до головы:
— Цела?
— Да.
Сантьяго изучил стрелы:
— Стрелка взяли?
— Нет, — оттеснил его плечом с прохода Гортран.
— Эльфы?
— Бред, — бросил, проходя мимо него Шантал.
— Им нечего с нами делить, — поддакнул Дениз.
— Наемник?
— Эльф — наемник? Это уже сказка, — буркнул Вотан, прошел и бухнулся на скамью у стола. С жадностью выпил кубок воды.
Сантьяго положил стрелы на стол:
— Но перья из Кенжана, точно.
— Это Летти, — выдал свою версию Гортран.
— С чего? — поинтересовался Вотан.
Диана осторожно коснулась наконечника, провела пальцами по сине-зеленым перьям и четко увидела хозяина стрел:
— У него острые уши, а сам он как солнечный зайчик и легок, как перышко.
— Эльф, — вздохнул Сантьяго и уставился на Монтрей, остальные переглянулись.
— Дело ясное, — протянул Дениз.
Дэйн нахмурился: "ерунда".
"Не скажи. Стреляли в Диану. Эльф".
"Летти. Она столько лет ждала, что ты сделаешь ей предложение и, земли объединятся, а тут все планы прахом. Слухи быстро разлетаются. А она не та женщина, что просто так откажется от своих целей".
"Вывод? Самый простой — убери Диану и планы вновь могут быть осуществимы", — подвел итог Вотан.
— Делом займись, — предложил ему Дэйн, чтобы поставить точку на неприятной истории с ревнивой женщиной и стрелами. — Обеспечь крепкую охрану в замке. Хватит прохлаждаться.
Подошел к гнолу. Тот тут же сложил ручки на рукояти кинжала, торчащего из груди и утробно заворчал, но больше смешно, чем угрожающе.
— Я еще не решил с Лайошем. Передай хозяину, если кто-то еще из ваших появится, я приму скверное для его пса решение.
И выдернул нож, вернув его Денизу. Мужчина поймал и вложил в ножны на поясе.
Гнол пропал, словно его не было.
— Дениз, возьми Шантала и разберитесь с Зеленой жрицей. Старшина во дворе — ждет. Им строится надо, а она их в лес не пускает.
— Сделаем, — кивнул мужчина.
— Что за жрица? — спросила Диана.
— Местная юродивая, — обнял ее Дэйн и взлетел на второй этаж, толкнул дверь в каминную залу. — Давай не будем о ней?
И впился в губы девушки. Он не видел ее от силы полчаса, а словно век прошел.
Поцелуй вышел жадным, жарким, животным, объятья слишком сильными.
Диана чуть отодвинулась от него, улыбнулась:
— Ты оборотень.
Дэйн смутился, отодвинулся, но выпустить из своих рук не смог:
— Напугал?
— Нет.
— Ни чуть?
Диана рассмеялась, обескураживая мужчину.
— Мне лишь любопытно, в какого зверя ты превращаешься. Никогда таких не видела.
— Пантера. Могу в леопарда, рысь. Льва, тигра. Да дело не в этом. Превращаться в животное легко, тяжело после отринуть хищное. Его не стряхнешь, как воду с шерсти и оно может проявляться.
— Ты становишься злым?
— Иногда.
— Можешь напасть?
Дэйн не понимал ее: она задавала серьезные вопросы и речь шла о самой жизни, которую он мог легко забрать в беспамятстве, но глаза девушки сияли, смеялись.
— Могу, — нахмурился.
— Можешь убить?
— Могу, — процедил, чувствуя поднимающееся раздражение, утробное как рык животного, готового к охоте.
— И сейчас можешь?
Дэйн не сдержался, схватил ее и встряхнул, но тут же стих, ослабил хватку. Раздражение ушло само, по телу разлилась истома и покой и появился страх. что он обидел, сделал больно.
Но нет, девушка ласково улыбалась и смотрела на него, как на ангела.
Один ее взгляд, одно ее прикосновение и все хищное как рукой сняло. Ничего не осталось.
— Я люблю тебя, каким бы ты не был, — сказала ему и потянулась к губам, обхватив теплыми ладошками лицо. — Будь ты хоть пантера, хоть химера. Мне все равно.
В этот момент Дэйн понял, что никогда не сможет причинить вред Диане, как не сможет забыть, даже если проведет в шкуре животного десятки лет.
Она рождала в нем необычайную нежность, перекрывающую любые всплески агрессии. Рядом с ней он мог лишь урчать и ластиться, как домашний котенок, даже будучи матерым диким хищником.
— Только не предавай меня, об одном прошу.
Диана лишь прижалась к нему, крепко обняв. И замерла, слушая его дыхание, стук сердца. И больше ничего не надо было ни ему, ни ей.
Глава 13
Утром, как только в спальню проник первый луч света, кто-то стал ломиться в двери и реветь белугой:
— Милорд, черт бы вас подрал, вставайте! Дэйн! Зеленая жрица выставила ультиматум!! Еще вчера!! Дэйн, она хочет видеть Диану!! Дэйн, да вставай же ты!!