Дети большого дома
Шрифт:
Девушку положили у входа в блиндаж на ветки, уже покрытые слоем грязи. Широко раскрытыми глазами, не мигая, Анник безразлично смотрела в серое небо.
— Та самая беспокойная барышня! — узнал Дементьев. — Ей бы теперь на студенческих вечеринках стихотворения о любви читать, спорить с парнями о романах Тургенева! А вот бросила все это, стала солдатом…
XII
Во второй половине дня неожиданно на КП майора Дементьева появился Галунов, а за ним неразлучный
В родном селе Ольховатке Алексея знали как развеселого парня, хорошего гармониста, исполнителя остроумных частушек. Был он в центре внимания товарищей, мечтой девушек, гордостью сестры, любимым сыном и другом старого отца. Мать у него давно умерла, и Алексея с сестрой вырастил отец — бухгалтер колхоза, добросовестный и всеми уважаемый человек, которого обычно избирали судьей во время споров: «Вот, пусть сам Игнат окажет».
И когда старый Игнат говорил свое веское слово, — разрешались все споры, исчезали все сомнения.
Отец писал сыну веселые письма, но Алексей чувствовал, сколько беспокойства и тревоги таится в этих веселых строках. Сестра сообщала, что Настя ежедневно справляется об Алексее, верна ему и ждет его возвращения. Письма Насти были полны любви и тоски. Вся Ольховатка желала Алексею Литваку здоровья и возвращения домой с победой.
Сейчас, как всегда, подобно надежной стене, молча стоял Алексей Литвак позади генерала Галунова.
Галунов оглядел вытянувшегося перед ним командира полка.
— Что это вы зайцев пугаете? — с усмешкой спросил он.
Майор, стоял навытяжку перед генералом и удивленно смотрел на него, не зная, что ответить.
— Гитлеровцы без танков — это же зайцы. И ты прогнал их? Браво! А вся тяжелая махина обрушилась на Сергеенко. Вот где был настоящий бой! Сергеенко тяжело ранен, не увидим мы его больше. А ты и не сдвинулся с занятых позиций. Командный пункт!.. Не существует на земном шаре неподвижных точек! И до Галилея знали об этом. А так можно и до ста лет прожить.
Галунов не давал возможности заговорить командиру полка. Закинув голову, отчего стали еще толще складки на затылке, он глядел на Дементьева снизу вверх.
— Высоких полководцев почти не было. Известно вам это, майор Дементьев, товарищ командир полка?
Видно было, что генерал, всегда пренебрежительным тоном говоривший с подчиненными, сегодня был вдобавок еще и навеселе.
— Были и высокие полководцы, товарищ генерал!
У Аршакяна невольно вырвалось:
— Петр Первый!
Генерал обернулся к нему:
— А, это вы? Куда я ни пойду, всюду вижу вас, лектор истории! Можно подумать, что вы всюду следуете за мной… Но Петр был в первую очередь
Не ожидая ответа на свой вопрос, генерал взглянул в сторону противника. Огонь не прекращался. От полка к батальонам по ходам сообщения и открытому полю бежали бойцы-связисты, исправляя повреждения проводов. Они то пропадали в дыму от взрывов, то появлялись снова. Рядом раздался взволнованный выкрик:
— Анник!
Генерал обернулся:
— Это что за спектакль?
Два бойца, только что вошедшие на КП, должно быть, не заметили генерала. Они в смущении остановились, вытянулись. Лежавшая на ветках девушка повернулась, присела, но подняться не смогла.
— Это что за новости?
— Получила контузию, — объяснил Аршакян. — Боец — ее родственник.
— Вот это и плохо, что приезжают сюда семьями, точно на бал-маскарад! — заметил генерал и, повернувшись к адъютанту, приказал: — Пошли, Литвак, в батальоны!
Выйдя из окопа, генерал быстро зашагал по полю к траншеям батальонов.
— Что он делает?! — развел руками Дементьев.
Аршакян ничего не ответил. Смущенный неожиданностью, он молча смотрел вслед генералу. Галунов со своим адъютантом дошли уже до полосы взрывов, когда Аршакян вдруг выскочил из окопа и побежал за ними.
Он догнал их в тот момент, когда генерал и следующий за ним по пятам адъютант спустились с холма. Свист пуль все усиливался. Литвак шел впереди Тиграна. Вдруг адъютант остановился, откинул голову, пробежал несколько шагов вперед и упал ничком, не издав ни звука.
Генерал продолжал идти. Тигран бросился к Литваку, схватил за руку, пытаясь поднять его, и громко крикнул Галунову:
— Товарищ генерал, товарищ генерал!
Подбежал Славин, посланный вдогонку майором Дементьевым.
— Это ты, Славин? Помоги перенести его в эту воронку…
Они с большим трудом подняли Литвака и понесли.
Генерал обернулся и, как будто не понимая, что произошло, последовал за ними.
Алексея Литвака уложили на спину. Он открыл глаза, взглянул на генерала, но ничего не оказал. Опустив веки, он глубоко вздохнул и крепко стиснул челюсти. Голова его упала на правое плечо.
— Значит, убит, что ли? Как же это? — спросил генерал смущенно. — Неужели убит мой Литвак?
Аршакян расстегнул ворот гимнастерки Алексея. На груди слева виднелось лишь маленькое красное пятнышко.
Стоя над убитым, Галунов все повторял:
— Эх ты, Литвак, Литвак!..
Потом он неожиданно сел на мокрую землю.
— Садись, — повелительно обратился он к Аршакяну, — садись, политик! Осиротел я, потерял самого преданного человека. Гибнут, тысячи гибнут! Где ваши танки, политик, где они? Почему больше танков у него? Против одного — два, а то и три. Половину России уже занял! Зажигательными бутылками должны люди останавливать его танки, да?