Дети демиургов
Шрифт:
– Целовать! – Мрачно произнес тот, обернувшись к брякнувшемуся в результате столкновения Танзеру.
– Да понял я, понял, целовать, миловать, дружно ноги отрывать, – вздохнул тот.
Они потратили изрядное количество времени, целуя каждую колонну, которые – внезапно! – и оказались теми самыми демиургами. Танзер уныло плелся за массивным. Тот казался неутомимым и тоже страстно впивался в каждый столб своей внушительной воронкой рта.
– А … прости, друг, не помню твое имя … нет ли тут демиурга, такого … чтоб …
– Выбирай своего и проси. – Со зловещим спокойствием произнес сопровождающий. – Я брато Хошвен. Всегда тут. Встречаю. Помогаю. Отвожу новичков. Завтра утром брато Шиввах даст вам посвящение. Пока вы не посвящены – у вас нет имен.
– Как это – нет?! – Моментально вскипел заполошный Танзер. – Я вот Та…
– Нет имен. – Отрезал Хошвен и поманил их рукой куда-то вглубь скалы. Там виднелось узкое отверстие.
– Ох, Танзер, боюсь, ты туда пройти не сможешь, – негромко шепнул Зуртогга, но предательское эхо донесло его слова до Хошвена.
– Не пройдет – не готов, – не оборачиваясь заявил тот, – не готов – сидит тут, пока не станет готовым.
– Не согла…, – начал было Танзер, но испуганно замолчал. Он сделал пару глубоких вдохов, затем втянул живот до боли в пояснице, повернулся боком и принялся втискиваться вслед за Зуртоггой. Остро завидуя тощему другу и ужасно боясь застрять, он бешено работал руками и ногами, отталкиваясь, пропихиваясь, громко сопя и негромко ругаясь. С великим облегчением он сумел проскользнуть, возможно из-за того, что проход тоже был скользким от скопившейся на стенах влаги.
– Фу! – С отвращением прокомментировал он, пытаясь оттереть от себя мокрую склизкую грязь. Зуртогга пихнул его под руку.
– Потом охорошишься. Гляди!
Они оказались в низком коридорчике, который тянулся направо и налево, видимо, вырубленный в той самой скалистой гряде. На противоположной стене виднелись узкие проруби проемов без дверей.
– Тут жить. – Махнул рукой на кривые узкие щели брато. – Но если есть заплатить – жить будет лучше.
– Эээ … ах же ж! – С досадой выдавил из себя Зуртогга. Судя по величине проемов, жить ему предстояло сложившись вдвое, а то и втрое. – Как же так? Непруха-невезуха какая-то!
– Чем можно заплатить? – Деловито спросил Танзер ловко запуская руки в свои многочисленные карманы, где явно осело многое из хозяйства мастерской.
– Золото. Эквиваленты. Ценные вещи.
– Ладно, друг, я понял. А инструменты тянут на ценные вещи? – Он вынул из кармана какой-то искореженный ключ-корректор. Хошвен презрительно фыркнул.
– Нет. Ценное – это ценное. Блестит и много стоит.
– Исчерпывающе, – хмыкнул Танзер и его руки забегали с утроенной скоростью, ощупывая карманы.
– Тан, ладно тебе, нет у нас ничего ценного, – уныло сказал Зуртогга, с тоской поглядывая в сторону проема. Оттуда отчетливо пованивало гнилыми тряпками и плесенью. – Не тяни людей за ноги.
– За тебя я точно уверен, что ничего ценного у тебя нет. Ты и сам-то не сильно ценен. Но вот я – парень умный и запасливый … минутку! … Хоппа-хрёппа! – И он ловко извлек откуда-то из особенно глубокого кармана что-то ярко блеснувшее. Хошвен быстрым резким движением вынул блестящий предмет из рук Танзера и принялся пристально изучать его.
– Что это? – Почти беззвучно шепнул Зуртогга Танзеру на ухо. Тот пожал плечами.
– Не знаю. Что-то из запасов хушмеинов.
Хошвену явно понравился этот предмет, потому что он принялся вертеть его, с удовольствием ребенка наблюдая за пробегающими по поверхности синеватыми и красноватыми искрами.
– Прости, друг … браток … как там тебя? А можно мы уже поедим и на бочок? А то все эти поцелуи, знаешь ли, здорово утомляют. Я уже не говорю о дороге сюда. – Вежливо обратился к нему Танзер, заставив Хошвена с неохотой оторваться от своего невинного развлечения.
– Не есть, – буркнул он и повернул направо по коридору, – за мной!
– В смысле – не есть? – Ошарашенно спросил Танзер, подтягивая Зуртоггу за рукав, чтобы он по растяпистости не остался здесь. – А если очень хочется – то можно?
– Нет! – Рявкнул раздраженный многословием Танзера Хошвен. – Примете обряд – поедите. Пока только спать.
– Вот уж спасибо так спасибо! – С чувством ответил ему Танзер. – А то б я точно не заснул, а уж после такого-то разрешения … буду дрыхнуть как бактерия в открытом космосе!
– Танзер, не мели ерунды, ты же видишь – он уже дергается, – пробормотал ему на ухо Зуртогга.
– Я, может быть, тоже дергаюсь! – Пафосно заявил Танзер. – Проделать такой путь, чтобы лечь спать прямо на пустой желудок! Ничего себе, гостеприимные тут демиурги, нечего сказать, я был о них лучшего мнения.
Тут он налетел на спину внезапно остановившегося Хошвена и сильно ушиб нос.
– Пока предупреждение. – Зловеще процедил тот, не оборачиваясь. – В другой раз – наказание.
– Заткнись, Тан, – умоляюще зашептал Зуртогга, – мы из-за твоего дурацкого языка сейчас не только голодными останемся, но еще и инвалидами заделаемся.
– Я, может быть, после такого и сам разговаривать не хочу, – гордо пробурчал Танзер, но этим и ограничился. Коридор шел вверх, становясь суше. По левой стороне тянулись все такие же кривобокие отверстия-дверки, по правую же руку появились крохотные ниши со светильничками. Наконец, провожатый остановился и молча ткнул рукой в одно и другое входное отверстие, все они тоже были без дверей.
– Завтра брато придет очень рано, – пояснил он, – пока отдохните. И призывайте демиургов. Очень много раз.