Дети дракона - моя тайна. Мастерская тортов

Риш Мартиша

Но как тогда быть? Вернуть себе ту, прежнюю, внешность, попасться ему на глаза и узнать, что он думает обо мне, о своей Эрике? И лишь потом рассказать Адриану о том, что у нас с ним родились малыши, и он с ними знаком. Простит ли он мне обман, когда обнаружится, что госпожа Талила, хозяйка мастерской тортов, мать двойняшек и та Эрика — одно и то же лицо? Не знаю. Если любит, то, наверное, простит. Шесть лет назад я бы в этом даже не сомневалась.

Хуже, если он женат. Тогда детей у меня отберут. Лавочник прав, нужно сначала всё разузнать, а потом уже думать, что делать. Так или иначе, но от моего решения зависит будущее Марека и Софии. Они оба драконы — с этим придётся смириться. Я сделала правильный выбор, когда пришла к источнику

в южный город. Пути обратно на Север для меня теперь нет. Драконы должны расти вблизи источника силы. У меня есть еще целых шесть лет до их первого оборота. Я успею насладиться их детством, воспитать их. И потом, как бы ни сложилось всё дальше, я смогу видеть их полёт в небе. Буду знать, как растут мои малыши, знать, что они здоровы и живы.

Если же я хочу быть с детьми долго, мне нужно вернуть себе Адриана. Значит, я сделаю всё, чтобы это случилось. И переступлю через свою гордость. Только бы он был свободен! Или? Если я могу превратить одного зверя в другого, значит, и расу своих детей смогу изменить, наверное. Только жаль будет их оставить без неба, без возможности оборачиваться и летать. Нет, изменить их расу я не смогу. Не захочу этого сделать.

Коржи для торта получились на славу. Я пропитываю каждый из них сиропом, посыпаю стружкой ореха — ее делал Марек — промазываю незатейливым кремом. В него уже добавлен сок свёклы, и по цвету он стал напоминать клубнику. Коржи сложены один на другой, теперь им предстоит придать форму ягоды. Нож у меня острый и длинный, подрезать не сложно. Вот только какое положение придать земляничине? Положить её на бочок? Или сделать стоящей посреди зелени листьев вертикально? Тогда придётся делать подпорки с нескольких сторон, да и саму ягоду пронзить стержнем насквозь, чтобы не расползлась.

Я бросила взгляд за окно. Уже ползут по земле предрассветные сумерки, времени осталось так мало. Сколько его ушло на разговор с лавочником! Мне еще предстоит зачаровать внешность собственных деток, чтобы не видны были их драконьи шипы.

Прислушиваюсь к звукам из детской. Оборотень нашептывает заклинания, перекладывает вещи, что-то встряхивает. Мне так и не верится до конца в то, что он помогает нам просто так. Волей-неволей я ищу какой-то подвох. Может, зря?

Я достала одну из табличек с заклинанием. Она так и называется — "Изменение формы, но не сути вещей". При помощи этой метаморфозы я сэкономлю немало времени, которое мне сейчас так дорого. Отложила ложку крема на блюдечко, оборотень попросил ему немного оставить. Остальной крем выложила прямо из миски на верхний корж, к нему пришлось добавить несколько ложек варёного пшена. Вот теперь можно и прочесть заклинание. Нужная табличка быстро нашлась на столе среди остальных. Самое простое моё заклинание. Я читаю шёпотом, чуть нараспев, вкладывая в голос внутреннюю силу. Может, это и есть колдовство?

— Как меняет шкурку зайчонок с серой на белую, не меняя сути своей, так пусть и этот торт станет похож на большую ягоду спелой земляники в окружении зеленых листочков. Зернышки каши пусть станут золотыми ядрышками на ней. Метаморфоза, дарю тебе свою силу.

Колдовство пошло иначе, чем я думала. На широкой доске под тортом расползлись зелёные листики и цветочки — целая поляна. Крупные алые ягоды лежат на этой траве. Их много, и каждая похожа на настоящую, с грядки. Только зёрнышки на них золотые и размером они чуть крупнее, чем должны бы быть. Торт вышел круглый. И вдруг он мне напомнил ту самую земляничную полянку, которая ждала нас с Адрианом в лесу. Моё покинутое счастье. Его я представляла в самом начале своего колдовства, а вовсе не одну единственную крупную ягоду. Поэтому и метаморфоза немного не так получилась.

С лёгким сожалением я вынула из шкафа волшебный пузырь. Их я покупаю в лавке на улице мастеров. Особая зачарованная магами ткань. Действует, правда, не долго, но это и не страшно, торт быстро съедят. Я отрезаю ножницами небольшой

кусок от рулона и кладу его поверх торта. Ткань становится молочно-белой, расползается, и через несколько мгновений весь торт оказывается погружённым в прозрачный надутый пузырь. Внутри него прохладно, и торту ничего не грозит. Мгновенное заклятие стазиса действует внутри пузыря безотказно. Осталось выбрать бант и длину лент. Все они хранятся у меня в другом ящике. Золотые, бежевые, коричневые, серебряные — сотни видов и форм. В этот раз я выбираю белые и золотистые, чтобы бант напомнил летнее солнышко, взошедшее над полянкой.

— Впечатляюще! — произносит за моей спиной мужской голос. Я чуть не выронила ножницы от неожиданности, — Поставьте мне в лавку несколько подобных, только поменьше. Я бы хотел, чтобы каждый из ваших тортов был не больше чайной чашки и легко помещался в детской руке. Они должны немного отличаться между собой.

— Хорошо, я постараюсь.

— Вещи я зачаровал и собрал. Всё готово, не беспокойтесь. Марек уже поднялся и одевается. София еще только открыла глаза.

— Я оставила немного крема, как вы просили, — повернулась к старику. С восходом солнца он перестал быть похожим на волка. Самый обычный маг, которого не редко встретишь в толпе.

— Благодарю вас, это очень щедро.

Оборотень закипятил воду в чайнике, помог накрыть мне на стол, расставил блюдечки и тарелки, пододвинул ближе четвертое кресло.

— Что вы решили? — тихонько спросил меня он.

— Я поговорю с ним и всё узнаю. Другого пути у меня нет.

— Я тут вспомнил кое-что, но мне нужно уточнить в книгах. Иногда бывает так, что… — лавочник не успел договорить. В кухню вошли мои малыши, заспанные, растрепанные, глазки таращат. Они сейчас так напоминают совяток. Марек отчаянно расправляет челку, София трёт лоб кулачком. Сын в черной мантии похож на настоящего колдуна, София чуть тонет в своем платье. По длине оно ей в самый раз, и рукава сидят как надо, только в плечиках немного широко, но ничего, из-за волана на рукаве это не слишком заметно. Наденет мантию, и будет совсем хорошо. Латунные пряжки на ее туфельках так и сияют. Мои маленькие дракончики! Как же я ими горжусь. Мои маги. Самые лучшие дети на свете, так хочется прижать их к себе посильнее, да нельзя, помнут школьную форму. Можно только тихонько обнять.

— Доброго утра, господин, — зевает малышка.

— Доброе утро, прекрасная госпожа, — кивает ей старик, — Доброе утро, господин Марек. Присаживайтесь к столу.

Оборотень смотрит на меня вопросительно, взглядом показывает на лбы малышей. С рожками придется кое-что сделать. Полностью убирать эти шипы я боюсь. Нужно их так зачаровать, чтобы они стали прозрачными. Думаю, этого хватит, вряд ли кто-то станет гладить моих детей по лбам. Даже если прикоснется, то решит, что ему показалось.

Дети рассаживаются за столом, повязывают салфетки себе на шею, чтобы не испачкать одежду. Четвертое кресло занимает лавочник. Я обхожу Марека со спины, обнимаю, кладу ладонь на лоб. Шипы стали гораздо жестче со вчерашнего дня, они немного торчат из-под кожи как два камушка. Как же мне повезло с тем, что к нам заглянул лавочник. Если бы я не знала, что это за шипы — с ума бы сошла!

София тихонько фырчит, как обиженный ёжик, они всегда друг к дружке ревнуют. Оборотень ловко отвлекает её беседой о школе, а я быстро-быстро шепчу заклинание, чтоб только успеть и не сбиться.

— Мама, а что ты делаешь? — сонно спрашивает сын.

— Ласкаю тебя впрок, чтобы, когда останусь одна, не скучать.

— А меня? — не выдерживает дочка. Обнимаю её, кладу ладошку на лоб, знакомое заклинание легко удается. Оборотень заинтересованно смотрит на нас и тихонько кивает. Я обхожу стол и сажусь в своё кресло. Заклинание удалось, теперь и я это вижу. Лбы у моих малышей совершенно обычные, как и у всех человеческих деток.

— Чудесный день. Постарайтесь заглянуть ко мне после обеда, госпожа Талила.