Дети Дрейка
Шрифт:
Риган что-то прошептал отцу, но Баракас покачал головой. Он взглянул на стоявшую в ожидании волшебницу и произнес:
— Идите к нему, но будьте осторожны, когда что-то говорите или делаете. Второго побега не будет. Особенно это касается вашего эльфа.
В ответ на безмолвный приказ один из охранявших Фонона приставил нож к горлу эльфа. Шарисса заскрипела зубами, чтобы удержаться от соблазна сказать что-нибудь такое, что вряд ли пришлось бы по вкусу Баракасу. Сейчас она едва ли помышляла о побеге; ей не хватало энергии для дела, требующего такого напряжения сил.
Присоединившись
— Этого-то я и боялся все эти годы — этого и того, что мы стали стареть гораздо быстрее, чем когда жили в Нимте.
— Что ты бормочешь? — спросил Риган. Похоже, он с подозрением относился ко всем, кто был с Шариссой в лучших отношениях, чем он сам, а стало быть, ко множеству народа.
Геррод бросил презрительный взгляд на своего старшего брата.
— Мне интересно было бы знать, когда появился первый из них.
— Это произошло на пути сюда, — вставила Шарисса. — Этот первый, вероятно, был одним из тех Тезерени, которые более чувствительны к волшебству. Или же, возможно, хранитель-отщепенец использовал его для эксперимента, чтобы увериться, что задуманное им можно проделать так, чтобы жертва погибла.
— Был ещ-щ-ще и другой, — объявил шипящий голос. По одному из проходов проковыляла фигура в латах, которая могла принадлежать только Лохивану. Несмотря на утверждение Баракаса, что его сын болен, Лохиван был полностью одет в доспехи, включая шлем. Он также нес и ящик, который явно мешал ему поддерживать равновесие, но Лохиван отказался от помощи двух воинов, которые приблизились к нему.
— Ты не должен был появляться здесь, — сказал ему Баракас. Однако он явно гордился тем, что Лохиван отказывался сдаваться своей болезни. — Тебе следовало лежать.
— В этом мес-с-сте? Я услышал голос-с-са и приш-ш-шел с-с-сюда. Вопрос-с-с Геррода, однако, зас-с-служ-ж-живает как мож-ж-жно более подробного ответа, раз уж-ж-ж нам приходитс-с-ся з-з-заниматьс-с-ся этим делом.
— Когда появился первый? — Геррод действовал так, как будто он никогда не оставлял клан.
— Во время первой экс-с-спедиции. Он убил другого человека прсж-ж-жде, чем мы с-с-смогли ос-с-становить его. Вот почему я был готов к проис-с-сшес-с-ствию с Ай-вором. Я рас-с-спознал приз-з-знаки.
Баракас выглядел слегка обеспокоенным.
— Ты сказал мне, что они погибли, когда обезумел один из дрейков.
Лохиван жестко рассмеялся. Он стоял теперь у края толпы обеспокоенных Тезерени, которые окружали пленников, Баракаса и лежавшую на полу перекрученную фигуру несчастного.
— Я думал, что полож-ж-жснием мож-ж-жно управлять — даже пос-с-сле появления Айвора. Я думал, что з-з-заключил договор, который с-с-спасет нас-с-с!
— О чем ты говоришь? Ты, наверное, бредишь!
— Он не бредит, — догадалась Шарисса. Лохиван знал то, что должно было произойти с нею. Именно это он и имел в виду в тот вечер. Он заключил договор, который подразумевал, что она будет в безопасности… так он предполагал. В каком-то смысле он был прав. К сожалению, Лохиван имел дело с существом, которое предпочитало толковать договор любым способом, который его устраивал.
Баракас
— О чем это вы говорите?
— Скажи ему, Шарисса! — попросил Геррод. — Скажи ему, или — клянусь когтями дрейка — это сделаю я!
Она кивнула. Если Тезерени узнают, это будет лучше для них же. Это может даже заставить их отказаться от этого места — как это сделали искатели.
— Мы видели того, с кем ты заключил договор, Лохиван. — Она приостановилась, чтобы до того лучше дошло. — Я думаю, что ты увидел, как он выполняет этот договор.
— Невозмож-ж-жно! Я трудилс-с-ся для выж-ж-жи-вания клана! Эти уж-ж-жас-с-сы совсем не то, чего я ж-ж-желал!
— Айвор и другие воплощали — как считал хранитель — лучший способ для вашего клана выжить в этой стране.
— Остановись немедленно! — проревел Баракас. Он указал пальцем на Лохивана, нетвердо державшегося на ногах. — Ты расскажешь свою историю позже — и лучше всего, если будешь говорить правду! — Предводитель клана, отбрасывая ногами обломки камня, направился к Шариссе и Герроду, которые поднялись при его приближении. — Сначала мы услышим вашу историю!
Шарисса с охотой сделала это. Геррод — и даже Фонон — также внесли свою лепту, вспоминая все, что им удавалось. Между ними тремя было как бы молчаливое соглашение о том, что если Дракон Глубин доставил их сюда, то в их же интересах убедить Тезерени в том, что их собственное затруднительное положение требует принятия безотлагательных мер.
Повелитель Тезерени слушал молча, лишь время от времени поглядывая то на одного, то на другого пленника. Разница во времени достаточно заинтересовала его, и он задал один-два вопроса, но другого вмешательства в рассказ не было.
Когда Шарисса закончила историю упоминанием о решении второго хранителя отправить их троих сюда, заговорил Лохиван — несмотря на угрозу быть наказанным отцом.
— Их рассказ повествует почти обо всем… но я думал, что бедствие навлекла сама земля, а не этот мерзостный отщепенец.
— В этом я по-прежнему не уверен, — сказал Баракас. — Но, по-моему, дело тут ни в том, ни в другом.
— Мы рассказали тебе правду обо всем, отец! — настаивал Геррод.
Ко всеобщему удивлению, повелитель Баракас улыбнулся.
— Я сам уверен, что это так! Если так, то опасность позади! Вы сказали, что отступник бежал от Дракона Бездн! Тот снова спас нас!
Шарисса поморщилась. События развивались не так, как следовало бы.
— Вы позабыли, что сказал Дракон Глубин? Нет никакой уверенности, что это закончилось или что не произойдет что-то худшее!
Баракас указал на труп.
— Первый из них появился в тот день, когда вы исчезли; последний — тремя днями позже. С тех пор не было ни одного, и, на мой взгляд, их и не будет! — Посмотрев на останки того, что некогда было одним из его подданных, Баракас добавил: — Пусть кто-нибудь унесет это прочь и похоронит. Пусть о нем и о других вспоминают с честью, как о жертвах ныне бежавшего от нас врага!
— Ну, как всегда!
— В чем дело, Геррод?
— Ни в чем, отец! Только в том, что ты не изменился! Я молился о том, чтобы это произошло — по крайней мере ради матери!