Дети Филонея
Шрифт:
Выяснились и другие новости. Самая ужасная — что он оказался с рождения помолвлен с некрасивой соседской дочкой. И еще, что зимой государь император Петр III был по слабому здоровью отстранен, а вместо него на престол взошла супруга его Екатерина. На этом событии Безобразов останавливался особо, подчеркивая, что на его памяти никакого переворота не было.
Чтобы не прослыть сумасшедшим, Авксентий никому ничего не рассказал.
Но через год он оказался на военной службе при дворе, где близко сошелся с одним молодым вельможей. Вот с ним-то он, будучи во хмелю, и поделился своей тайной. И тут
То есть в те времена (и вплоть до середины XX века) Сбой называли Событием — загадочно и торжественно.
А Организацию, в которой состояли люди, способные почувствовать Сбой, то есть обладающие Свойствами, называли тогда Детьми Филонея, или попросту филонейцами. Авксентий Безобразов тоже стал одним из Детей Филонея и, выполняя заповеди этого общества, начал вести семейную хронику.
Воспоминания Авксентия Безобразова передавались в пересказе. Далее, так же в пересказе, его сын Филат и внучка Анна скупо отчитывались, что посвятили своих старших детей в семейную тайну. Зато бабка Аркадия Малаганова — Анна Федоровна — оставила длинную собственноручную запись.
Она твердо верила в реальность События. И немудрено: ее отец и дед оба были очевидцами очередного Сбоя, и сама она родилась в том, 1883 году. Поэтому Анна Малаганова готова была точь-в-точь следовать всем обычаям филонейцев. Но проблема была с самым главным правилом: рассказать о Событии старшему ребенку. Тому единственному, кто унаследует Свойства.
Личная жизнь у некрасивой бесприданницы не сложилась. И тогда она родила незаконного ребенка, нигде, даже в своих записях, не упомянув имени его отца. Назвав малыша Евгением, она дала ему отчество Федорович, воспользовавшись традиционным семейным именем. Так в 1915 году появился на свет отец Аркадия.
Что ж, теперь ему, Аркадию, надо продолжать дело предков. Малаганов выбрал ручку получше и вывел:
"Я, Малаганов Аркадий Евгеньевич, свидетельствую: Сбой произошел в ночь с 7 на 8 апреля 2006 г."
Он перечел написанное и задумался, подыскивая правильную формулировку. И в этот момент зазвонил телефон.
Малаганов вздрогнул. Он знал, кто может ему звонить сюда так поздно, — на часах было уже около десяти. Знал — и не хотел говорить с этим человеком. Но он не стал поддаваться малодушию и снял трубку.
— Аркадий Евгеньевич? — раздался бодрый голос. — А я был уверен, что вас застану. Не жалеете вы себя.
— Слушаю, Адольф Иванович, — обреченно ответил Малаганов.
— Ну что, докладываю. Встретился с вашими "случайными". Славные барышни. Им просто не повезло! Про остальных они ничего не знают, к сожалению, но хотя бы эти под контролем. Так что благодарю за службу.
Малаганов поморщился. Именно из-за этих двух женщин он не хотел сейчас разговаривать с Шелестом. Несколько часов назад он сообщил в Организацию о назначенной встрече. Долго колебался, хотел идти сам — а потом все-таки позвонил. Так полагалось. Так требовала Организация. Но было в этом что-то неправильное, противное, даже гнусное… Он хотел спросить, как Организация поступит с теми "случайными", которых ей удалось обнаружить, но не решился.
— Но я,
— А у вас? — осторожно осведомился Малаганов.
— Альтернативный Монитор, — коротко ответил Шелест. — Эти суки все-таки его сделали.
— Да-да. Если допустить, что произошло вмешательство в механизм Сбоя… Всех последствий нам сейчас просто не предсказать. Но я вижу закономерность… Своего рода маятник… Эффект маятника. Я занимаюсь этим, но пока еще мало данных…
— Эффект маятника? — оживился Шелест. — Хорошо звучит. А может, эффект Малаганова? А, Аркадий Евгеньевич? Как вы на это смотрите?
— Думаю, такая честь преждевременна, — сухо буркнул Малаганов.
— Пожалуй, пожалуй. Но вы можете сказать — без всякой ответственности, просто навскидку, — как нам этот маятник остановить? Вы же наверняка думали над этим.
Думал? Мягко сказано… Малаганов терзался этим вопросом. Ему все время казалось, что решение очень простое и оно очень близко. Но открытия не делаются за пару дней. Открытия вынашиваются долго, как ребенок. Впрочем, несколько сумасшедших идей у него было наготове.
— Надо искусственно вызвать новый Сбой, — выдал он одну из них. Потом предложил другое: — Или блокировать АМ.
И в этот момент какой-то маленький, но очень громкоголосый гений в его голове завопил: "Yes! Yes! Эврика!" Малаганова прошиб пот. Неужели все так просто?
— Ну-ну, — откликнулся Шелест без особого энтузиазма, и гений смущенно замолк. — Да я все понимаю, Аркадий Евгеньевич, какой с вас спрос? Еще и недели не прошло. Еще не все пришли в себя. Две Реальности сразу, кто бы мог подумать…
— Адольф Иванович, — решился наконец Малаганов. — А что будет с моими "случайными"?
— Не задавайтесь этим вопросом, — тон Шелеста переменился. — С ними все будет в порядке, — отрезал он и отключился.
— Хамло, — бросил Малаганов в пищавшую трубку. Потом усмехнулся. Подумать только… На дворе XXI век, а старые предрассудки неистребимы. Они по-прежнему воспитываются в семьях и даже преумножаются…
Майор Шелест говорил с ним, как с неравным. Конечно, службисты всегда допускали покровительственный тон в адрес интеллигенции. Но сейчас дело было не в этом. Точнее, не только в этом. Просто он, Малаганов, для Организации — человек третьего сорта. И все потому, что его предок, тот самый Авксентий Безобразов, был "дельта" — то есть "случайный". Видать, мальчишка, с которым он полез в склеп, обладал Свойствами, сам о том не подозревая. Так бывает. Авксентий "заразился" от него.
А Шелест говорил пренебрежительно, потому что он — "гамма". Это значит, что у него в роду не было "случайных". Первый в роду обладатель Свойств получил их законно.
Нет, это просто смешно! Авксентий Безобразов жил двести лет назад, и с тех пор в их семье Свойства переходили по наследству от родителей к детям. Но все до сих пор помнят, что Авксентий стал филонейцем не по праву. "Случайный" — это как незаконнорожденный, только еще хуже. Филонейцев немного, они все знают друг о друге, и среди них нет Иванов, не помнящих родства…