Дети Филонея
Шрифт:
— Ну, вообще — Сбои?
— А вы можете прекратить закон всемирного тяготения? — пожал плечами Малаганов. — То есть можно, конечно, создать условия, в которых он не будет работать. Невесомость, например. Но вы пробовали жить в невесомости? Существование нашего мира основано на законе тяготения. И Сбои — такой же закон природы.
Влад и Ульяна переглянулись. Поймав ее взгляд, Влад занервничал и потянулся к виски. Ульяна едва заметно подняла бровь и сказала:
— Тут что-то не сходится. Насколько
— Да-да, я еще не сказал про маятник, — кивнул Малаганов. — Видите ли, пикантность нынешней ситуации в том, что в механизме Сбоя произошел сбой. Простите за тавтологию. Замещение почему-то состоялось частично. На мониторе Вселенной теперь мелькают обе Реальности, и временная амплитуда этого маятника постепенно растет. Ну, это вы и сами заметили. Сначала Реальности менялись через день, потом через два дня, потом…
— Откуда вы знаете, что все пошло не так, как обычно? — перебила Лиза. — Что, Сбои происходят каждый день?
— Нет, конечно. Промежуток между Сбоями колеблется от 50 до 200 лет. Но наблюдения ведутся очень давно, и мы знаем…
— Стоп! Стоп! — торжествующе воскликнула Лиза. — Опять — "мы"! А ну-ка, господин Малаганов, говорите: кто такие "мы"?
— Какое-нибудь тайное общество, — усмехнулась Ульяна. — Масоны.
Малаганов вскочил с дивана и заторопился, застегивая тесноватый пиджак.
— Знаете, я думаю, на сегодня достаточно. Мы все устали. Вы такое пережили… Самое главное я вам сказал…
— Да ни фига вы не сказали! — взорвался Влад. — Я вообще не знаю, какого черта мы тут развесили уши. Пес с ней, со Вселенной, вы мне скажите, какая мразь хотела нас убить!
— Угу, и кто такой Адольф, — кивнула Лиза.
Малаганов молча отступил к двери. Влад с мрачным лицом преградил ему путь.
— Влад, вы что, драться с ним собираетесь? — вмешалась Ульяна. — Пропустите Аркадия Евгеньевича, ему пора.
Медленно, как бы нехотя, Влад отошел в сторону. Малаганов тут же юркнул в коридор и, уже вдеваясь в синий плащ, выдал скороговоркой:
— Я сказал все, что мог. Вы не представляете, в каком я оказался положении. Мои дальнейшие объяснения все равно ничем вам не помогут. Будьте осторожны, держите язык за зубами, и, дай бог, все обойдется.
Гулко хлопнула дверь, прогромыхал вверх-вниз лифт.
Влад вышел в коридор, чтобы задвинуть засов, а оттуда свернул на кухню. Какая-то похмельная неловкость мешала ему вернуться в комнату. Как будто он набедокурил спьяну, и теперь стыдно смотреть в глаза свидетелям своих непотребств. События сегодняшнего дня — побег из рушащегося "Галакта", взгляд зеленых глаз, бредовая речь Малаганова — вдруг показались очень далекими.
Как хорошо, что она сейчас вмешалась! Иначе неизвестно, что еще он добавил бы к этому безумному списку. Хотя, что бы он сделал? Применил бы силу? Утюг на живот, лампу в глаза? Говори, падла, все, что знаешь? И надо бы — да он бы не смог. Просто выставил бы себя на смех. А она его спасла.
— Влад! — позвала из комнаты Мартышка.
Надо идти. Он хозяин, они гостьи, чаю им предложить, что ли? В холодильнике-то шаром покати…
Когда Влад вошел, Ульяна сказала:
— Задерживать его все равно было бесполезно. Он только наврал бы с три короба, и мы бы снова угодили в какую-нибудь западню.
Она говорила, как будто извинялась — за то, что помешала ему совершить мужской поступок. И за то, что он послушался.
— Паша только что звонил, — сообщила Лиза. — Он ждет внизу. Ульяну Николаевну мы подвезем.
— Ульяна, давайте я сам вас попозже отвезу, — сказал Влад.
Две пары глаз удивленно и вопросительно уставились на него. Смутившись, Влад забормотал:
— Такой сильный ушиб, обморок… У вас наверняка сотрясение… И вообще надо врача… Хотя бы отлежаться, а не трястись в машине… Вы мне совершенно не помешаете…
Зачем он так много говорит? — краснея, думала Ульяна. — Это банальное предложение, дело, как говорится, житейское, к чему столько слов, от этого только становится гадко…
Зачем я столько говорю? — думал Влад. Зачем малодушно бубню в сторону, словно предлагаю быстрый секс в ванной? Это не тот случай, это совсем другой случай…
Он набрался мужества, выдержал ее взгляд и коротко попросил:
— Останьтесь.
— Хорошо, — так же коротко согласилась она.
Мартышка смотрела то на одного, то на другую. До нее медленно, но верно доходило. Глаза расширились, рот приоткрылся… "Если она сейчас что-нибудь брякнет, я ее убью", — подумал Влад.
— Ну, я пошла? — уточнила Лиза. — Паша ждет. Мы же созвонимся, если кто-нибудь что-нибудь узнает?
— Созвонимся, — машинально поправила Ульяна.
— Пойдем, провожу, — настойчиво сказал Влад.
Но с порога Лиза еще раз обернулась.
— Так слушайте, я все-таки не поняла. Мы больны синдромом Бриловича или нет?
— Ну ё-моё! — фыркнул Влад.
Ульяна сначала отвернулась, а потом открыто засмеялась. Смех вышел нервный и несколько громче, чем надо. Но Лиза и сама прыснула в зеленый воротник плаща, а напоследок неожиданно искренне улыбнулась им обоим: мол, рада за вас, ребята!
Она ушла, и Влад с Ульяной остались одни.
По телевизору крутили японский мультик. Большеглазая героиня с черными, как у Мартышки, волосами рубилась с полчищем бровастых врагов.
Неловкости не было. Откуда ей взяться, когда совершается неизбежность?