Дети горькой воды
Шрифт:
– Тебе нужны враги?
– Нет.
– И?
– Разрешите мне подумать.
– Думай до завтра. Дело не ждёт.
– Хорошо, – согласилась Кейлин. – теперь я могу идти к вашей дочери?
– Да, – кивнула Сабрина.
Выйдя из комнаты госпожи Маунт, Кейлин почувствовала, что её трясёт. Она мысленно обвиняла себя в излишней чувствительности и в ханжестве. Женщины избавлялись от нежеланных детей в течение столетий. Да сама Кейлин пила такой же отвар, каким снабжала Сабрину, чтобы не забеременеть. Но всё же это были разные вещи. Кейлин не убивала уже зародившуюся
Девушка тихо поздоровалась с вошедшей Кейлин. Сесилия выглядела осунувшейся и бледной, под глазами были тёмные круги.
– Ты снова не спала ночь? – спросила Кейлин.
– Да, – кивнула девушка.
– Я принесла тебе успокоительное. Надеюсь, тебе хоть немного поможет.
– Благодарю.
– Ты не расскажешь, что случилось?
– Нет.
Кейлин чувствовала, что пробиться через броню, которой окружила себя девушка, она была не в состоянии. Ей было искренне жаль Сесилию, и Кейлин надеялась, что Росс и Филипп смогут ей помочь, потому что успокоительное никак не решит её проблем.
У входа в кабинет Николсона Филипп остановился. Он ни сказал ни слова за всю дорогу до дворца правосудия. Пусть это было недалеко, но для Филиппа это всё равно было несколько противоестественно.
– Ты веришь в предчувствия? – вдруг спросил он.
– С некоторых пор да, – ответил Росс. – А что у тебя за предчувствия?
– Понятия не имею. Но они точно есть.
– Хоть хорошие или плохие? – усмехнулся Росс.
– Плохие, – ответил Филипп.
– И по поводу чего?
– Не знаю.
– Отлично. И зачем мне было тогда это говорить?
– Мне страшно, Росс, – проговорил Филипп.
– Почему?
– Не знаю. Но страх такой, какого не было уже очень давно. Последний раз я испытывал что-то подобное, когда увидел их под окнами… тогда… когда дядя пришёл за мной.
– Его больше нет, Фил, – сказал Росс, обнимая Эскота за плечи. – Ты убил его. Он больше не сделает тебе больно. Никогда.
– Я знаю… Спасибо, – Филипп улыбнулся, но Росс видел, что эта улыбка была всего лишь игрой. Он знал, что с Филиппом что-то происходило ещё со вчерашнего дня, но не знал, в чём причина. Росс ждал, что время излечит все раны, но то ли прошло ещё слишком мало времени, то ли нашёлся кто-то, кто задел эти раны. Он решил, что во что бы то ни стало выяснит, что случилось. Но сейчас их ждал Николсон.
Новый шериф, поздоровавшись, сразу перешёл к делу со свойственной ему прямолинейностью.
– Я бы не стал обращаться за помощью именно к вам, – сказал он. – Дело достаточно деликатное. Логичнее было бы поручить его одному из моих сыщиков. Но, памятуя о вашей, Филипп, причастности к высшему свету, я решил, что вы именно тот, кто сможет пролить свет на это дело.
– Потому что я знаком с семьёй министра? – спросил Филипп.
– Именно, – ответил Николсон. – Как я понимаю, вы догадываетесь, какая работа вас ждёт. Это только подтверждает, что я правильно поступаю.
– Вы хотите знать, кто решил довести до сумасшествия дочку министра? – спросил Росс.
– Да. Вы, Филипп, знаете эту семью, плюс мне не даёт покоя история с тайным ходом в вашем доме. Я вырос в небогатой семье, в маленькой хижине, мне не были известны большие дома с тайными коридорами. Я про такие только читал. Сейчас, занимая такую должность, я не могу не быть в курсе. К счастью, у меня есть вы. Я могу предположить, что во многих богатых домах есть пусть не тайный ход, но какой-то свой секрет. Логично подумать, что тот человек, который пытается довести Сесилию Маунт до сумасшествия, пользуется чем-то подобным. От вас, Росс, требуется ваш ум, ваша логика и ваша ловкость. Министр Маунт и его супруга знают, кому я поручил их дело. Можете рассчитывать на их поддержку. Вам всё ясно?
– Да, – хором ответили Росс и Филипп.
– Тогда я вас больше не задерживаю. Докладывайте, когда появятся ощутимые результаты.
Выйдя из кабинета. Филипп спросил:
– Идём к министру прямо сейчас?
– Идём, – кивнул Росс. – Ты хорошо знаешь эту семью?
– Относительно. Я бывал у них на приёмах вместе с дядей. Они бывали у нас. Нормальным общением я бы это не назвал. Стэнли Маунт и дядя не были дружны и общались, потому что так надо, а не потому что они этого хотели. Сам Маунт похож на толстого бурундука.
– На кого? – переспросил Росс.
– На толстого бурундука, – повторил Филипп. Росс захохотал. – Ну чего ты ржёшь? – улыбнулся Эскот. – Правда, на бурундука. И хозяйственный ещё такой. А его жена Сабрина – железная женщина. Я её боюсь.
– Почему боишься?
– Не знаю. Не хотел бы я с ней наедине остаться.
– Ты меня заинтриговал.
– Ну, она довольно привлекательная. Но всё равно… У неё такой макияж всегда, словно это боевой раскрас твоих предков.
– А их дочь? – спросил Росс.
– Очаровательная совсем ещё юная девушка, – ответил Филипп. – Мне даже в голову не приходило с ней заигрывать. Жалко её было. Она сама невинность.
– У них много слуг?
– Насколько я помню, – Эскот начал загибать пальцы, – человека три-четыре. Или пять. Один служит уже сто лет. И выглядит соответственно. Остальных помню смутно. Точно знаю, что конюх у них амарго. Я его видел пару раз, он чем-то даже на тебя похож.
– Чем? Или у тебя все амарги похожи?
– Нет, не все. Этот точно на тебя походил. Ростом, фигурой, лицом немного. Такие Мадлен нравятся.
– Мадлен? Секретарше губернатора?
– Да. Я кстати видел её вчера у аптекаря. Она неважно выглядела, но всё равно про тебя спрашивала, – улыбнулся Филипп.
– Так, а что ты вчера делал у аптекаря, если у тебя в доме есть Кейлин? – спросил Росс. У Филиппа с лица пропала улыбка.
– Она не даст мне то, что я покупал, – ответил он.
– Дай догадаюсь. Лауданум?
– Угу.
– Послушай, Фил. Мы не пойдём ни к какому министру, пока ты не объяснишь мне с какого ты покупаешь опиум, просишь меня научить тебя убивать и заявляешь, что боишься чего-то.