Дети иного мира
Шрифт:
Впрочем, если быть уж совсем честным, признался себе Лахлан, задумчиво глядя на дуб в три обхвата, его история – и в самом деле ожившая сказка. В этом лесу она началась, на этом самом месте. Триста лет назад здесь вместо дерева стоял самый обычный двухэтажный дом, в котором прятался от остального мира бывший ректор Магической Академии Синклита. Старик подошёл к отмеренному богами пределу и бредил бессмертием, продлением жизни. Потому и вынужден был бежать, когда о его экспериментах, причём не только на рабах, но и на тайно пойманных свободных людях, и даже на некоторых коллегах, стало известно. Колдун спрятался в лесу, отделявшем земли гвенъя от Королевств, про него постепенно начали забывать… когда к дому случайно вышел отряд наёмников, угодивший в ловушку на соседнем торговом тракте. Все, от мужиков-ветеранов до мальчишек-конюхов, пошли на опыты. И можно сказать, что чародей добился успеха: один из парней стал воплощением заветной мечты… вот только удержать под контролем своё творенье старик не сумел. Проснувшаяся в Лахлане сила Леса в мгновение ока смела колдуна, а парня оставила в кровь
Мужчина отогнал уже приготовившихся к пиршеству злых июньских комаров, прижался к тёплой шершавой коре и стал внимательно осматривать дерево внутренним взором: не завелись ли где-то жучки-древоточцы, не подкралась ли болезнь. Это только кажется, что лесные великаны несокрушимы. На самом деле их здоровье – хрупкая чаша, которую легко разбить, но тяжело склеить. И потому каждые несколько лет Лахлан приходил к дубу. Когда Хранитель уже закончил осматривать дерево и просто сидел на траве, облокотившись на ближайший из корней спиной и любуясь сквозь зелёную листву прозрачным летним небом, вдали послышались всплески поисковой магии. «Опять следят, – лениво забралась в голову мысль. – Сколько лет уже, а никак не угомонятся. Но последние годы вроде тихие и вежливые пошли». Лахлан невольно улыбнулся и почесал бороду, вспоминая первые попытки отыскать место, откуда появился Великий друид: именно в таком облике Лахлан вышел к людям, придумав, как «легализовать» свою необычную силу.
Тогда как раз из-за ошибки магов в королевстве неподалёку начался мор среди лесных животных, напасть грозила перекинуться и на крестьянские стада. Недоучки из выпускников Академии как обычно попытались решить проблему «в лоб», силой исправляя природу. Не вмешайся Лахлан, завершилось бы нашествием мутировавших из-за магии чудовищ – магиматов. Едва всё закончилось, с его подачи сначала среди людей, а потом и среди остальных рас, пошла гулять легенда: мол, в прошлый раз вот также погибла далёкая восточная страна Торон, и, чтобы катастрофа не повторилась снова, мироздание разрешило Хранителю не только наблюдать, но и вмешиваться. На руку историям шло и то, что старел Лахлан теперь очень медленно. Раз в двести с лишним дольше обычного – и значит, если сейчас выглядит на тридцать, то помнит ещё времена до Синклита. Вот только одно дополнение к легендам, уже от слушателей, доставляло изрядное неудобство: что где-то в лесу скрыт источник силы, отпив из которого, древний маг и стал Хранителем. И если чародеи Академии успокоились почти сразу, старательно один раз изучив здешние края вдоль и поперёк до самых корней и ничего не отыскав, то отдельные энтузиасты пытались следить всякий раз, едва чародей наведывался к памятному дубу.
Лахлан наблюдал больше полутора часов, даже помог городским недотёпам слегка заблудится. Потом надоело, да и времени было уже за полдень, а дорога ему предстояла дальняя. Надетая когда-то маска давно стала настоящим лицом, а игры в сохранение мира – смыслом долгой жизни. «И это правильно, – мысленно сказал себе Хранитель, выгоняя из леса на дорогу молодых шалопаев. – Всегда должно быть то, ради чего ты просыпаешься каждое утро. А то ударяет сила в голову таким, как эти балбесы, у которых сводится всё к «пожрать» да «поспать». Они быстренько исчерпают все удовольствия, закостенеют в своей глупости, не увидят, что миром можно интересоваться бесконечно… И потом все дружно удивляемся, чего это многим магам к двумстам годам жизнь кажется пресной и тянет на извращения». Когда испуганные появлением грозного Великого друида и его проповедью о том, что негоже от страха по мышам молнии метать и лес портить, парни дружно бросились улепётывать в сторону ближайшего города, Лахлан грустно улыбнулся: жидковаты искатели пошли. И дело не только в стариковском брюзжании, что раньше и трава была зеленее, и вода мокрее. Мир и правда менялся не в лучшую сторону, всё чаще доблестью считалась трусость, которую горделиво называли разумной осторожностью. Даже вот эти молодые парни. Следили за ним не столько из желания узнать секрет, дотянуться до неведомого – сколько пощекотать нервы да похвалиться перед приятелями. Ведь давно известно, что если не сильно портить заповедный лес, то Хранитель ничего не сделает, а просто выгонит обратно на тракт. Впрочем… вроде бы в новой стране на юге Степи по-другому, поэтому стоит проверить. Но сперва в Лин, посмотреть, что там наворотили прошлогодней зимой любители повоевать. Это важнее.
Земли вокруг мёртвого города были безжизненны, даже трава росла на отравленной почве мелкая, желтоватая и жухлая. А ведь на дворе в разгаре лето! Победители воевали ради мести, захватывать территорию не собирались, и потому о последующей чистке от защитных заклятий даже не задумывались. Теперь созданные магами Лина чары без присмотра разрушались, грозя отравить не только источники на поверхности и землю рядом с собой, но и попасть в водоносный слой, а дальше проникнуть в Ардл и вместе с рекой достичь королевства Келти. А это означало не уродившие или ядовитые поля, тысячи умерших от голода и вынужденных питаться непригодным зерном крестьян. Будь неурожай вызван естественными причинами, скажем засухой, Лахлан бы внимательно подумал, прежде чем вмешиваться. Но сейчас происходил явный непорядок, обычные люди не должны страдать из-за глупости слишком много возомнивших о себе правителей, тем более таких, как хозяева города Лина. Сначала не одно столетий насиловавших природу себе подобных, а под конец решивших вмешаться в основы мироздания. Хранитель сомневался, что заклятия удалось бы
Возле Лина Лахлану пришлось провести почти месяц, после чего сделать крюк через Келти, обсудить дела с тамошним королевским магом, Гармундом. Покидал королевство Хранитель в отвратительном настроении: и так с этими развалинами потерял уйму времени, а ещё придётся через год-два наведываться сюда снова. С очисткой отравы в реке местные, конечно, справятся, Гармунд и чародей сильный – не зря дед у него из гвенъя, и мужик толковый. Вот только как бы опять не нашлись слишком ретивые подчинённые, которые захотят решить проблему разом и втихаря, чтобы потом потребовать награды. И ладно, если сами погибнут да сроки заклятия продлят – сотню лет назад в одном из южных королевств Великий друид уже пустил дело на самотёк, и в результате для войны с химерами в помощь войску Синклита пришлось собирать ополчение нескольких государств. Наступление же пустыни на земли, из которых химеры вытянули все соки, Хранителю удалось замедлить с огромным трудом, а повернуть пески и мёртвую глину вспять не получалось до сих пор.
Мрачное настроение Хранителя по дороге через Степь вылилось в неприятности для двух молодых шаманов, пойманных на сомнительных исследованиях в области выведения новых животных на основе растений из заражённых земель. В результате чего пришлось делать новую петлю и заезжать уже к Мэргэну. Старый друг в ответ на рассказ о том, что творится рядом с Лином, и что начудили нерадивые исследователи, только прищурился и бросил короткое: «Хорошо. Разберусь», – и на душе у Лахлана сразу полегчало. Уж за Степь то можно быть спокойным – если Великий шаман обещал, значит, недоумки следующие два года будут вместо занятий колдовством чистить навоз и изгонять из головы непотребные мысли. Заодно Мэргэн выяснит, откуда у сопляков возникли идеи влезть без серьёзной подготовки в области знания на грани запретного. А дальше Лахлан неожиданно задержался, хотя рассчитывал заглянуть к Мэргэну едва ли на пару дней. В первой своей жизни буквы молодой наёмник не жаловал, хотя читать и умел, зато, будучи уже Хранителем, книгами увлёкся. Особенно необычными романами и философскими трактатами. И когда друг похвалился, что закончил перевод на нэрлих книги знаменитого писателя из страны, в которую и направлялся Лахлан – устоять перед «Мастером и Маргаритой» Хранитель не смог. Лахлан провёл в доме Мэргэна почти две недели, обсуждал и книгу, и автора, и страну. Даже немного помог отшлифовать конечный текст на нэрлих. А когда покидал городок, неожиданно поймал себя на том, что от плохого настроения не осталось и следа.
На границе Хранителя уже ждали. Мужчина – явно чиновник немалого ранга, вместе с почётным эскортом из полусотни воинов и двух магов. А может с ним был и не эскорт, а стража, случалось и такое. Правда очень быстро все понимали, что ограничивать перемещения Великого друида только себе хуже, или Хранитель заинтересуется – с чего бы – или соседи. И если Мудрейший об увиденном, коли оно миру не во вред, промолчит, то любопытство соседей обойтись может весьма дорого. Лахлан вдруг не удержался от небольшого озорства. Путешествовал он, в отличие от коллег, в самой обычной одежде, по виду воин или средней руки купец, лишь для впечатления выращивал перед визитами прямо на месте красивый посох. Потому сейчас на дороге к постоялому двору и встречающим сначала показался одинокий путник, как вдруг начавшие желтеть листья на земле и на деревьях сорвались вихрем, на мгновение окружили Хранителя, а потом превратились в золотой плащ, выстлали багряным, зелёным и золотым ковровую дорожку и воздвигли арки над ней. И главное: чародейства ни маги, ни амулеты воинов не почувствовали! Лахлан, глядя на промелькнувшее удивление встречающих, только мысленно усмехнулся – чего не сделаешь ради репутации… самое в таких случаях забавное, что никто и никогда не думает, что одно большое и заметное действие можно заменить тысячей мелких и незаметных. Людям проще поверить в чудо и волшебную силу избранного.
Эскорт доставил Хранителя в гостиницу Верхнего города, оставил отдыхать. На дома и улицы спустилась ночь и тишина – но в кабинете Гая, который отвечал за безопасность всех внешних контактов колонии, бушевали споры.
– Манус, – в очередной раз спросил Белозёров, – значит, вы считаете, что мы должны пустить этого мага везде, куда он попросит? А если он потом донесёт Синклиту?
– Это невозможно, – Манус замялся, думая, как объяснить правителям землян то, что в Королевствах каждый ребёнок знал и понимал с детства. – Хранитель не сотрудничает ни с Синклитом, ни с кем-то ещё. И тайны от него не попадают ни к кому. Ему вообще, говорят, чужды человеческие дрязги и беспокоит только здоровье мира. А что касается «не пускать»… последним пытался Орден. Хранитель легко уничтожил сразу двух магистров, хотя и по одному они были, говорят, сильнее десятка обычных архимагов. Мы, конечно, можем попытаться Хранителя мира задержать, даже убить. Только обойдётся это нам дороже, чем вторжение гвенъя. После чего с нами разорвёт все отношения Степь, а Королевства начнут священную войну.
– Что скажет генерал Гальба? – спросил вдруг адмирал Рот. – Как главный эксперт.
– Я за то, чтобы не препятствовать. В разумных пределах, конечно. Везде, кроме законсервированных линий промзоны и реакторов. Выигрыш от хорошего впечатления стоит некоторого риска. Особенно если через Хранителя удастся наладить контакты с Кругом друидов, это было бы крайне не лишним.
– На этом и предлагаю решить, – подвёл итог Рот.
– Согласен. Убедили. И решение утвердим волей председателя Сената, с пропусками за моей подписью. Проще следить и контролировать, если что, – пробасил Белозёров.