Дети из Ада

Волкова Яна

– А чего ты так обо мне беспокоишься? – шаги звучат вновь, но уже более тяжёлые, явно мужские. Вздохнув, я прислонился спиной к стене, сложив руки на груди. Сходил, называется, водички попить. Голос Джейкоба звучит вновь, но уже тише, почти шёпотом: - Не кусай губы, Аннабель. Иначе я поцелую тебя.

Усмехнувшись, я качаю головой, и собираюсь было уходить, да вот только не успеваю. Торопливые шаги разрушают наступившую тишину, и буквально через мгновение из-за угла вылетает миниатюрная девушка, которая, не ожидая того, что здесь кто-то будет, со всего размаху врезается мне в грудь. Механически, я хватаю её за плечи, удерживая от падения, и к своему удивлению обнаруживаю, что это – тот самый мальчишка, который ехал в машине вместе с Авелин. Да вот только мальчишка смотрит на меня огромными серыми глазами,

которые видны сквозь пряди длинных светлых волос, упавших на лицо, и, тихо ойкнув, поспешно отстраняется. Я делаю шаг в сторону, пропуская её, и девушка тут же срывается с места. Проводив её задумчивым взглядом, я вышел из-за угла. Заметив меня, Джейк усмехается, взлохматив свои тёмно-рыжие вихры.

– Вот ты и узнал наш маленький секрет. – Блёр садится на стул, развернув его спинкой к своей груди, и, сложив на ней руки, внимательно смотрит на меня. – Мне же не нужно тебе говорить о том, чтобы ты никому не рассказывал, верно, Райан?

– Не нужно, - я согласно кивнул, присаживаясь на стул рядом с ним, внимательно смотря на парня. Тот выпрямляет спину, явно ожидая подвоха, и в моих словах он действительно есть, - но я не поверю, что эта девочка одна из ополчения. Нет, действительно, я не верю. Как она попала сюда?

Парень тяжело вздыхает и вдруг достаёт из кармана пачку сигарет. Зажав фильтр губами, Джейкоб поджигает сигарету от спички, коробок которых также нашёлся в его кармане. Сделав глубокую затяжку, он выдыхает струйку дыма, после чего, вздохнув, произнёс:

– Об этом тоже никому не говори. Джеймс убьёт меня, если узнает.

Осуждающе посмотрев на него, я согласно кивнул – мол, не скажу. Слишком сильно мне хотелось узнать, в чём же секрет девушки, с которой у него был достаточно… личный разговор пару минут назад, который я совершенно случайно подслушал.

Перед тем, как начать рассказ, Блёр делает ещё две медленные затяжки.

– Мы с моим братом - сыновья генерала армии Эдема, и на нас возлагали большие надежды, а мы бракованные оказались. Вместо того, чтобы уделять внимание светским вечерам и интригам, мы, разумеется, в тайне от заботливого родителя, принялись помогать ополчению. Их мы нашли совершенно случайно, когда пошли в один из закрытых ночных клубов, – он усмехается, выдыхая дым через нос. Я морщусь. – Это, кстати, была моя идея, и я ни о чём не жалею. Так вот, именно там, среди торговцев наркотиками, женщин и липовой сыворотки против вируса, мы нашли парня, который раздавал визитки. Он просто давал проходящим мимо людям небольшие бумажки, а те шарахались от него как от огня, но, поскольку посетители этого клуба – заядлые мошенники и «предатели веры», никто из них на него не настучал. – Джейк прерывает свой рассказ, задумчиво смотря на сигарету, которую он почти выкурил. Я молчу, терпеливо дожидаясь продолжения, и пытаюсь представить всё, о чём он говорит. К сожалению, у меня, как оказалось, слишком скудное воображение. Прокашлявшись, Блёр, вновь зажав фильтр губами, продолжил: - Джеймс просил меня уйти, вернуться домой, но любопытство охватило меня. Не обращая внимания на просьбы брата, я подошёл к тому парню и взял одну из визиток. Текст на ней было трудно прочитать из-за ужасного качества, но смысл был в том, что ополчение набирает добровольцев. Я тогда возликовал, знаешь? Если бы мы вывели отца и армию на ополченцев, нас с братом признали бы героями, что ещё больше повысило бы авторитет нашей семьи. И я, опьянённый и взбудораженный, сказал, мол, мы с братом согласны. Разумеется, Джеймс был против этой затеи, но я не оставил ему другого выхода. Пожалуй, я не буду углубляться в подробности, но после ряда «вступительных экзаменов» нас взяли в ряды ополчения.

Задумчиво кивнув, я постукивал пальцами по столу, смотря в потолок. Парень протянул мне сигарету, но я отрицательно покачал головой, отказываясь. Я не до такой степени впал в отчаяние, чтобы начать курить.

– Хорошо, - откинувшись на спинку стула, я закинул ноги на стол. Всё равно никто, кроме Джейкоба, этого не увидит, а он уж точно не расскажет. За последние пятнадцать минут я узнал слишком много его секретов, – ну, а что насчет Аннабель?

– Поскольку мы с братом – сыновья генерала, у нас есть пропуск во многие помещения, закрытые для входа гражданским и нижестоящим,

так что именно этим Фабиан и решил воспользоваться. Мы с братом должны были выпускать союзников, которых схватили диаконы, а так же спасать тех, кого ни за что приговорили к смертной казни, – не прекращая говорить, он достаёт вторую сигарету, кинув окурок первой обратно в пачку. – И вот нашим заданием стало уничтожение подопытных объектов проекта «Архангел» по созданию сверхчеловека, способного излечить любую болезнь. Ученые работали над этим проектом ещё со времен Священного Похода, и лишь сейчас у них появились определённые результаты. Ходили слухи, что объект «А7» мог исцелять небольшие ранения, заставлять кости срастаться, убирать головные боли и спазмы. Проще говоря, огромный прогресс по сравнению с остальными объектами, и мы должны были его уничтожить. Только, когда мы пробрались в лабораторию, увидели совсем не то, что ожидали, – он делает глубокую затяжку и на выдохе продолжает. – Мы думали, что «А7» - это машина, понимаешь? А это было живое существо. Это была Аннабель.

Блёр замолкает, даёт мне время переварить информацию. Признаться, я совершенно обескуражен. Прокашлявшись, я немного дрожащим голосом произнёс:

– Так… она не человек?

– Нет, она человек. – Джейк тяжело вздохнул. – Те люди, которые не могут прокормить себя, часто продают своих детей в лаборатории, где их используют как крыс, а сами получают достаточно неплохие деньги и убеждение, что сделали это «Во славу Божью», – на этих словах он сжимает сигарету пальцами так, что она чуть ли не ломается. – Аннабель была одной из таких детей, она единственная из десятерых, которая смогла приспособиться к искусственно выведенным клеткам, которые ей вживили, и даже научилась исцелять благодаря им.

Блёр замолкает, делая глубокую затяжку из помятой сигареты, и, запрокинув голову, выдыхает дым в потолок.

– Она смотрела на нас спокойно, покорно и несколько затравленно. Тощая, в каком-то драном платье, которое, как мне показалось, когда-то было белым, она сидела на койке и не двигалась. Я смотрел на неё и понимал, что она не станет сопротивляться, если мы попытаемся убить её. Джеймс предложил забрать её с собой. «Я не могу убить её, и тебе не позволю» - сказал он тогда, да я и не собирался возражать. Мы украли «А7» из лаборатории, привели её в штаб ополченцев и получили неплохую взбучку от Фабиана. Я заботился о ней целый год, первое время кормил с ложечки, купал её – разумеется, брат мне помогал, но имя ей дал я. Знаешь, Аннабель, оно какое-то такое… Ангельское. Подходящее. Я, черт возьми, даже не заметил, как влюбился в неё, а она до сих пор меня стесняется.

Мы молчим, думая каждый о своём. Блёр так и сидит, откинув голову назад и разглядывая потолок, а я смотрю в пол. Парень, хлопнув себя по коленям, вдруг встаёт на ноги.

– Ладно, - он, убрав окурок в пачку сигарет, которая лежала во внутреннем кармане его потёртой коричневой куртки, стукнул меня кулаком по плечу, – нужно идти спать, если завтра мы не хотим клевать носом во время вылазки.

Усмехнувшись, я согласно киваю. Наплевав на то, что я пришёл сюда, чтобы попить воды, я возвращаюсь в «спальню», и, упав на кровать, ещё долго смотрю в потолок, размышляя над рассказом Джейкоба.

Я ужасно хочу спать. Широко зевая в кулак, я стою чуть в стороне от других, в то время как Грег проводит инструктаж для революционеров, у которых эта вылазка – первая. Он рассказывает, каким маршрутом идём, где делаем остановки, и что ни в коем случае нельзя снимать противогазы и респираторы. Из тех выживших, которых я знаю лично, с нами идут лишь Фабиан и близнецы – Тошэки остается здесь, ибо, как он сам говорит, в стрельбе его можно охарактеризовать как «homo sapiens rukozhopus».

К азиату, стоявшему чуть в стороне прислонившись спиной к стене, подходит Авелин. Я неотрывно смотрю на неё, и наши взгляды встречаются. Она не отводит взгляда, и я понимаю - волнуется, что я не вернусь обратно. Лин заламывает пальцы, и, когда Тоши что-то ей говорит, зло огрызается, продолжая смотреть мне в глаза.

«Она больше не твоя жена, - напоминаю я себе, делая шаг по направлению к ней, – у тебя больше нет права целовать её, остановись, идиот».