Дети компрачикосов
Шрифт:
Журналист вытянул к самому носу полковника руку и покачал пальцем. Потом постарался сунуть руки в карманы, не попал и, попытавшись принять гордый, независимый вид, сел мимо стула.
– Вот так-то, - вздохнул Брайан.
– Увидел правду - и как можно скорее нажрался. А потом будешь шепотом говорить о зверствах Флота. Даже не попытаешься что-то изменить, сволочь продажная. Дешевка.
– Нет!
– Передок ответил снизу настолько трезвым голосом, что полковник заинтересовался и заглянул под стол.
– Нет, Том. Это не зверства Флота, это суть Федерации. Я ее гражданин и поддерживаю всей душой. Просто то, что
Брайан покачал головой не без уважения. Вот в этих словах уже был какой-то намек на суть происходящего. Хмыкнув, военный налил и себе.
– Начистоту, так начистоту. Мы единообразны, мы сгрудились в кучу, мы не позволяем людям селиться где и как попало по одной-единственной причине. Потому что, если придут враги, мы должны быть едины и сильны. И намек на таких врагов есть: гольринеры, например.
– Миф!
– простонал с пола журналист.
– Да, много неясного с этим их якобы «кораблем» и странным образом расшифрованными, а потом исчезнувшими записями. Но за этим мифом стоит нечто. Что, Ральф? Ты-то обязан сообразить!
Передок нащупал наконец стул. Тяжело опираясь на него, журналист смог принять положение, которое относительно сходило за сидячее.
– Я тебе скажу! Это то, чего мы ждем. Мы боимся космоса. В космосе может быть все. Мы ждем нападения, а его нет. И тогда непонятно, почему компрачикосы, вот эти конфедераты долбаные, отступники, беженцы и пираты, живут как хотят, а мы паримся бок о бок в многомиллиардных мирах… Поэтому нам нужны гольринеры. Я ответил?
– Почти.
– Полковник сел рядом с журналистом.
– Почти, друг. А ты даже умнее, чем я думал! Но надо смотреть еще глубже. Гольринеров, враждебную нам расу в космосе, мы пока не нашли. По крайней мере, я не верю этим странным сообщениям правительства… Зато у нас есть настоящие враги. Компрачикосы. Мерзавцы не хотят жить как все, нарушают законы и обществами Бога. Сатанисты! Мерзость! Но свободные люди. Поэтому они враги Федерации, прежде всего поэтому. Но они и сами, возможно, не понимают, что создали в своем безумии. Новые виды разумных существ! Это не изуродованные люди, Ральф, и не новые расы. Сотни лет экспериментов, масса безуспешных попыток - и вот, у них есть около полусотни видов «народцев». Каждый из которых способен развиться во что-то страшное… Самостоятельное. Понимаешь, писака?
Брайан думал, что Передок просто уснул, но тот вдруг вскинул голову, снова покачал пальцем.
– А тогда, дорогой мой полковник, кто все-таки идет против Бога? Тот, кто создает новые виды, или тот, кто их уничтожает?
Пискнули часы: два ночи. Полковник протянул руку, крепко ухватил Передка за волосы и уложил на пол. Журналист несколько раз дернулся, выругался, а потом подтянул колени к подбородку и захрапел. Брайан поднялся на ноги.
– Пнуть бы тебя, интеллигент. Так пнуть, чтобы печенка через жопу вылетела. Но уж так устроен мир: одни совершают преступления, чтобы другие могли спокойно жить. А потом эти другие «открывают глаза» первым: да вы же преступники! Но не буду я тебя пинать. Потому что пинать любят такие, как ты - издалека, и лучше мертвых.
Полковник тщательно отхаркнул и плюнул спящему Ральфу в лицо. Тот тихонько заскулил во сне.
– Спокойной ночи, мистер Передок. Утром снова будем дружить. Однако спокойно уйти в спальный отсек не удалось. Начальник ночной смены просто вопил в микрофон.
– Началось?
– Брайан включил прозрачность стены и удовлетворенно кивнул.
– Береги людей, как я и говорил. Не паникуй. Все идет по плану, к утру из них веревки можно будет вить.
16.
Топус никогда прежде не планировал нападения на вооруженную охрану и прорыв нескольких тысяч заключенных через охраняемый периметр. Но фавны склонны к философии, а значит - аналитически мыслят. Вот он и решил, что если не умеет планировать, то учиться уже поздно. У него были прекрасные инструменты: арахны, сумевшие асе же совершить удаленное подключение к лагерным сетям, гоблины, набросавшие примерную схему охраны лагеря, и даже кентавры, готовые к драке. И все же эти инструменты требовали нежного обращения, требовали безошибочного плана. Которого, по сути, у Топуса не было. Поэтому основную ставку фавн сделал на толпу. На бешеную, испуганную и оттого все сметающую на своем пути толпу.
– Многие погибнут, - мрачно предрек Корнелий.
– Подумай еще раз, клянусь Мертвой Землей!
– Я чувствую, что думать поздно. Я вообще не знаю, к чему все это затеваю, но если нам суждено сделать свободный поступок - то только сейчас.
– Для большинства это не будет свободным поступком, - вздохнул гном.
– Значит, такова судьба. Не ворчи, пожалуйста. Нинон!
– Топус тронул сосредоточенную арахну.
– Что там?
– Я бы начинала!
– Глаза Нинон горели. Она вернулась в информационные сети и теперь чувствовала себя полноценной, нужной.
– Хозяева возвращаются!
Если бы гром сейчас прогремел в лагере, Топус и Корнелий остались бы куда более спокойными.
– Что ты сказала?!
– Эскадра компрачикосов выскочила из подпространства и уже вступила в бой! Их меньше, но федераты совсем этого не ждали! В космосе творится ад! Расскажем всем?!
– Ни в коем случае!
– Топус даже прикрыл ей рот широкой ладонью.
– Никаких «хозяева возвращаются», это все испортит. Что-то я не верю, что федераты отдадут Эллию назад компрачикосам, если уж один раз ее нашли. А вот бой и суматоха нам на руку. Начинаем.
Он поднялся и почесал между рогами. Кентавр, внимательно следивший за фавном, кивнул и подошел к наряду, дежурившему у дверей.
– Я хочу выйти подышать.
– Отойди!
– потребовал солдат.
– Сказано же: ведите себя тихо, и…
– Здесь воняет!
– загремел кентавр, и все, кто спал неподалеку, начали подниматься.
– Здесь страшно воняет! Я хочу выйти!
– Лейтенант!
– Солдат пятился перед огромным кентавром.
– Лейтенант, сэр, этот парень не хочет слушать!
Лейтенант, задремавший на посту, отлепился от стены и, быстро подойдя вплотную, ударил кентавра электрошокером. Жеребец повалился, едва не придавив солдата.
– Всем спать!
– гаркнул лейтенант.
– Ничего интересного тут нет, спать!
Однако к нему уже шли еще несколько кентавров.
– Мы хотим выйти! Здесь воняет!
По лагерю прокатился шепоток, в каждой группе народцев кто-то поднимался, чтобы лучше видеть, многие спешили подойти ближе.
– У федератов теперь будет время проснуться, подготовиться, - пожаловался неугомонный Корнелий.
– Надо было сразу навалиться.