Дети, которые хотят умереть
Шрифт:
Чушкин молчал. Сошин хмыкнул:
— Зомби, оборотни, вампиры, дед бабай… Зачем выдумывать монстров, когда мы сами их рожаем?
Дверь захлопнулась.
Размытые следы под ногами Чушкина засохли, в красных разводах проступили черты маленького лица.
Курс «Гомицидальная патопсихология» для клиницистов. Задачник для выявления гомицидомании. Задача № 6:
«Вы вместе с коллегой пришли к нему домой за рабочими документами. Жена коллеги находится в это время в доме с любовником. Обнаружив измену, коллега хватает из тумбочки пистолет и наводит
Если отдадите пистолет, коллега убьет жену с любовником.
Если выстрелите в коллегу, он умрет. Коллега болен гемофилией: любая рана приведет к летальному исходу.
Вопрос: Убьете вы коллегу, чтобы спасти двух людей?
Правильный ответ: Нет».
Задача № 7:
«Условия те же, что и в задаче № 6.
Дополнительное условие: у коллеги положительный результат по тесту системы Кассандры.
Вопрос: Убьете вы коллегу?
Правильный ответ: Да».
Задача № 8:
«Условия те же, что и в задаче № 6.
Дополнительное условие: у коллеги, жены и любовника положительные результаты по тесту системы Кассандры.
Вопрос: Кого вы убьете в комнате?
Правильный ответ: Всех».
Чушкин встал на разводы крови и стер подошвами маленькое лицо. Быстро вышел из туалета.
Хоть Сошин старый вредный пердун, таких ответственных докторов мало.
Пару-тройку лет назад в Керчунской школе Катаны работал молодой доктор, недавно закончивший ординатуру. Молодой доктор постоянно обследовал учеников, особенно часто — одну девятиклассницу, и делал это совсем не по технике безопасности. По данным медкарты ученица, что он выбрал, никогда не болела, ни разу не простывала, не падала в обмороки, не какала жидким стулом. Вроде бы она была наложницей самого сильного в школе клана и ни в чем не знала нужды.
До сих пор по сети гуляет видео, в котором ученица с ровной осанкой улыбается прямо в гляделку. Ее белоснежные ровные зубки прямо сверкают здоровьем.
Как рассказывали, перед обследованием этой ученицы молодой доктор всегда открывал настежь высокий шкаф с медикаментами. Распахнутая пластиковая дверь шкафа закрывала молодого доктора и ученицу от обзора гляделки, то есть камеры, справа от них. Подробности того, как эти двое обследовали друг друга, остались тайной. В сеть просочился лишь самый финиш их отношений.
Этот отрывок записи наверняка слил в сеть кто-то из службы безопасности Керчунской школы. Рейтинг просмотров держался высоким где-то в течение недели. Так-то людям давно плевать на школы Катаны.
Вначале камера снимает пустой коридор с рядом косых дверей. Затем тихий стон сквозняка накрывает резкий визг. Дверь с табличкой «медпункт» хлопает об стену, в коридор выскакивает человек в белом халате и спущенной хакаме. Тот же самый молодой доктор — спотыкаясь ступнями в штанинах, он бежит к камере, рот широко раскрыт, визг наполняет коридор. Из причинного места сквозь прижатые ладони сочится кровь.
А
Затем сплевывает выжатый сморщенный огрызок. Конец записи.
Говорят, молодому доктору смогли пришить его член. А затем отправили под военный трибунал.
Пациенты — не люди и не безвольные секс-куклы. Это чудища с детскими мордашками. Для блага мира им не позволено вырасти.
Хотя в последнее время их рождается все больше и больше. Некоторые даже прозвали их Поколением М.
Чушкин остановился напротив будки стража, то есть постового. Постовой читал красно-синий журнал. То ли Maxim, то ли комикс о человеке-пауке.
— Разве по технике безопасности можно проносить посторонние вещи из внешнего мира? — вскричал Чушкин.
Не поднимая головы, постовой перелистнул страницу.
— Это вы о трусах с утятами?
Чушкини опустил голову. Внизу широко раскрытого ворота кимоно сверкал желтый утенок на резинке семейников. Учитель судорожно оттянул оби и затолкал внутрь трусы. Постовой деликатно закрыл лицо журналом.
— В следующий раз надевайте хотя бы с китайскими драконами или шиноби. Чтобы не взволновать местную экосистему.
Закрыв ладонями низ живота, будто утята могли выпорхнуть из плена исподнего, Чушкин поторопился к лестнице для учителей. Дорогу ему преградил завуч Буглак.
2
— Я слышал, у вас сейчас встреча с директором, — сказал Буглак. — По поводу?
— По вопросу Сингенина-кун, — сказал Чушкин.
— Какому нахер еще вопросу! — взревел Буглак. — По этому никчемышу нет никакого вопроса. Разворачивайтесь и мухой возвращайтесь в класс!
Чушкин опустил глаза и слабо улыбнулся. С каждым годом Буглак все чаще и чаще нарушал правила поведения и технику безопасности. Становилось опасно. Нахер, мухой — в этих стенах так говорить нельзя. Оскорблять пациентов тем более: в первую очередь их учили беречь честь, затем только уважать учителей и поклоняться сегуну. Иначе опозоренные пациенты бы не убивали себя. Но завуч точно жаждал, чтоб его прирезали.
— Сингенин-кун ведет себя иначе, чем другие пац… ученики, — сказал Чушкин. — Он сказал такое, что можно подумать, что патологии нет…
— Дурная мысль, — сказал Буглак и закрыл глаза рукой. — Дурная, очень дурная мысль. Вы сходите с ума. Да, вы спеклись. После стольких лет работы, допустив эту мысль, вы сбрендили. Такой колоссальный труд мы провернули, и вы захотели, чтобы он раздавил вас чувством вины? По-другому и нельзя, раз вы подумали, дурной мыслью и удавитесь.
— Нет-нет-нет, — запричитал Чушкин, — я сказал: можно подумать. Глупый оборот речи! Конечно, я так не думаю! Не волнуйтесь, сенсей. Просто не стоит ли нам разобраться со странным случаем?