Дети лихолетья (сборник)
Шрифт:
К сожалению, в этом благородном деле по усыновлению детей-сирот случались и трудности, неувязки. Так, были разлучены воспитывавшиеся в детском доме № 7 эвакуированные из Минска брат и сестра Тромеры. Рита в 1942 г. была взята на воспитание, а Максим остался в детдоме. Нашли они друг друга лишь спустя годы [17] .
На восток страны были вывезены тысячи детей из охваченных войной районов СССР, поэтому в жизни детских учреждений на новых для них местах возникало немало трудностей и проблем. Например, с посудой, одеждой, постельными принадлежностями, ведь дети прибывали практически ни с чем. В первое время посудой для первых и вторых блюд служили
17
Там же. – С. 169–170.
Так, в одном из актов указывается, что директор Хвалынского дома отдыха «Просвещенец» Н. И. Рыбалченко сдал, а зам. директора детского дома № 7 в Хвалынске А. П. Дятловская и кладовщик детдома Р. М. Кунцевицкая приняли:
1. Кроватей никелированных с сеткой – 80 шт.
2. Кроватей железных с сеткой – 141 шт.
3. Матрасов – 100 шт.
4. Столов кустарных метровых – 38 шт. и т. д.
Во всех вновь открывшихся детских домах, даже городских, с целью частичного самообеспечения были срочно организованы свои подсобные хозяйства, выделен скот, а также созданы производственные мастерские: не менее трех мастерских в каждом детском доме – столярные, швейные, сапожные (по изготовлению столов, табуреток, скамеек, пошиву и ремонту одежды, обуви и т. д.)
Вместе с тем – и это в такие-то годы! – да еще в условиях недостатка денежных средств – в детских домах уделялось внимание развитию интеллектуальных способностей детей. Во всех детских домах были свои библиотеки (фонд пополнялся за счет бюджетных средств и добровольных пожертвований граждан); работали кружки художественной самодеятельности, создавались агитбригады, которые специализировались на выступ лениях в военных госпиталях. Кружками художественной самодеятельности руководили энтузиасты, среди которых были даже профессиональные артисты. Так, в Сара тов ском детском доме № 1 «Красный городок» хореографический кружок возглавлял солист Саратовского государственного театра оперы и балета им. Н. Г. Чернышевского А. Петров [18] .
18
Там же. – С. 60.
Сидорова А. Ф. – воспитатель Хвалынского детского дома № 1, местная жительница. В июле 1941 г. участвовала в приеме и размещении эвакуированных из Беларуси детей в одном из санаториев «Черемшаны», а затем в детском доме № 1:
– Все годы войны я работала воспитателем в детском доме № 1. Мы, сотрудники, как и горожане, называли наш детдом «Минским», так как подавляющее число воспитанников были дети, эвакуированные из столицы Беларуси.
Удивительные были дети, ни грубостей, ни отказов от выполнения заданий и поручений. Неуважительного отношения к персоналу и в помине не было. А 70–80 процентов в школе учились только на хорошо и отлично.
…Однажды моя подруга получила «похоронку» – погиб ее муж. Я провела у нее всю ночь, проплакали с ней, а утром – пришла на работу и, видимо, выглядела не лучшим образом. В тот день дети, как говорится, были ниже травы и тише воды. А Верочка, у которой родители погибли еще в пути при эвакуации, подарила мне сшитую из разных лоскутков куклу, и, хотя я была ненамного старше ее, обняла и прошептала на ухо: «Будьте здоровы, мама…»
…Особенно памятным и радостным для детей был поздний вечер третьего июля сорок четвертого года. Радио в тот день почему-то молчало. Новостей не слышали. Все шло своим чередом – и вдруг к детскому дому подошли несколько горожан с криком: «Веселитесь! Как можно не веселиться, Минск освободили!..»
Что тут было! – трудно и пересказать. Интернат загудел, мальчишки и девчонки прыгают, бегают, бесятся, бросаются в объятия друг друга… По целуи, смех, слезы… «Мы скоро поедем домой!» – неслось со всех сторон.
А разве забудется случай из сорок первого года. Июль – наплыв белорусских беженцев. В конце того месяца в дом отдыха «Черемшаны» номер два, где я тогда работала, поступила девочка, лет семи. В Хвалынск она прибыла с мамой, но мама ее вскоре скончалась, от ран ли, от болезни, – не помню.
Принимая девочку, записываю с ее слов в тетрадь анкетные данные, и вдруг она заплакала и, взглянув на меня, тоненьким голосочком произнесла: «Я к маме хочу».
Говорю ей: «Мама скончалась, ты же ее в гробу видела?»
Отвечает: «Мне с ней рядышком в гробу лучше…» [19]
Везде в советском тылу, где оказались белорусские дети, им и их воспитателям был оказан самый теплый прием. Их встречали как самых родных и близких в городах и селах России, Казахстана, Узбекистана.
19
Там же. – С. 119–120.
Мы, белорусы, хорошо помним и искренне признательны всем народам Советского Союза за предоставленный кров, тепло, радушие, с которым они принимали маленьких граждан нашей республики. Их бескорыстная забота о детях войны спасла жизни тысячам человек.
Низкий земной поклон вам от белорусского народа!
С самых западных границ: друскенинкайский пионерский санаторий
В семейном архиве Марии Зиновьевны Райциной как самая дорогая реликвия военных лет хранится пожелтевшая телеграмма:
«Высшая пра ви тельственная тчк Директору Каракулинского детского дома товарищу Пев з неру копия воспитанникам тт тчк Анатолию Гри боедову зпт Маше Райциной зпт Виктору Кравченко тчк Прошу передать сотрудникам и воспитанникам детского дома зпт собравшим 10.915 рублей на строительство танковой колонны “За Советскую Бе лоруссию” зпт мой горячий привет и благодарность Красной Армии тчк И тчк Сталин».
В июне 1941 г. родители отправили тринадцатилетнюю Машу в Друскенинкай в пионерский санаторный лагерь. Здесь отдыхали дети из Белостокской области Беларуси, дети из Литвы, а также большая группа детей из соседней Польши, которые еще в 1939 г. вместе с родителями прибыли в Советский Союз, спасаясь от войны и гитлеровской агрессии. Торжественное открытие лагеря планировалось на 22 июня. К Маше на праздник должна была приехать из Белостока мать.
Воскресное утро выдалось ярким и солнечным. Занятые подготовкой к празднику, дети сначала не знали о случившемся. Но почему не едут гости? Почему у начальника лагеря и воспитателей такие встревоженные лица? Началась война! Эта весть молнией облетела весь лагерь. Могли ли вчерашние безмятежные мальчики и девочки тогда понять, что война перечеркнет их детство, разлучит с родными, что на их участь выпадут суровые, совсем не детские испытания.
Гитлеровские самолеты обстреливали лагерь, но, к счастью, никто из детей не получил ранения.