Дети Луны

Лазель

— Это же...

— Твои родители, — сдержанно подтвердил Северус. — Лили и Джеймс Поттеры.

Зельевар даже под круциатусом не признался бы, как собирал эти колдографии в отдельный альбом. Снимков оказалось на огорчение мало. Три с Лили принадлежали ему самому, семейные колдографии удалось достать у Хагрида и Макгонагалл. К счастью, первый был слишком добродушен, а вторая очень догадлива и неболтлива.

— Спасибо! — выдохнул Гарри, не в силах оторвать глаз от снимков, стараясь как можно лучше запомнить

лица родителей. — Я ведь их никогда не видел.

— Знаю. Поэтому и решил восполнить этот пробел. К сожалению, колдографии могут только бесконечно воспроизводить момент снимка, с ними не поговорить, как с портретами.

— Все равно это здорово! Моя мама была очень красивой, правда?

— Да, и очень доброй.

Гарри улыбнулся и все-таки закрыл фотоальбом. Было немного грустно, что он знал родителей только по фотографиям и рассказам других, но не настолько, чтобы впадать в отчаянье.

Мальчик хотел было расспросить Снейпа о Джеймсе и Лили, но в это самое время камин полыхнул зеленым пламенем, на что Снейп проговорил:

— А это, кажется, твой второй подарок.

— Что?

Не веря своим глазам, Поттер наблюдал, как из колдовского огня вышел Грейбек. Мальчик немедленно кинулся к нему на шею, и был без труда пойман буквально в полете.

— Здравствуй, малыш!

— Папа! Ты пришел!

— Как я мог не придти? — усмехнулся Фенрир.

— И тебя пустили? — обеспокоился мальчик. — Директор сказал мне...

— Ему вовсе не обязательно знать обо всем, — фыркнул оборотень. — И сын безусловно дороже мне, чем всякие ненормальные распоряжения, которые непонятно кому адресованы.

Гарри был невероятно рад видеть отца, и боялся даже на секунду выпустить его из рук. Они так и сели на диван в обнимку. Северус невольно улыбнулся, наблюдая эту картину, от которой веяло теплом и семейным уютом.

— Так как у вас тут дела? — поинтересовался Грейбек, поглаживая мальчика по спине. — Тебя уже все поздравили?

— Ага. Даже Дамблдор.

— Вот как? — оба взрослых сразу насторожились при этих словах.

— Да. Смотри, он передал мне вещь отца с вот этой запиской, — Гарри показал им мантию и письмо.

— Мантия-невидимка? — переспросил Северус, подозрительно трогая материал.

— Именно так она работает, — кивнул Поттер, и тут же продемонстрировал артефакт в действии.

— Хм. Любопытно, как такая ценная вещь оказалась в распоряжении Дамблдора? — спросил Грейбек. Оборотня мантией не обманешь — запах и звук все равно никуда не деваются.

— Думаю, сейчас это уже не определить, — вздохнул Снейп. — Хотя подобные артефакты принято хранить в родовых сейфах.

— Ключ от которого по какой-то непонятной причине тоже был у вашего Альбуса, — фыркнул Фенрир.

— Но теперь он у меня, — заметил Гарри.

— Да, только неизвестно, что происходило

с твоим сейфом до этого. Ничего, во время летних каникул мы с тобой сходим в Гринготтс и разберемся с делами. Надеюсь, к этому времени я решу и второй важный вопрос.

— Какой, отец?

— О твоем официальном усыновлении, — улыбнулся Грейбек, потрепав мальчика по волосам.

— Это сложно? — тихо спросил Поттер.

— Нет. Во-первых, учитывая, что ты оборотень, усыновителями твоими могут быть только оборотни — это старый циркуляр министерства.

— Поэтому директор велел мне никому не говорить об этом?

— Ты у меня умный мальчик, — оскалился Фенрир. — Именно. Стоит всем об этом узнать, как сразу встанет вопрос о правомерности патроната Дамблдора над тобой все эти годы.

— А он не может помешать тебе?

— Не выйдет. Своих решений отдел опекунства и попечительства не афиширует — их связывает клятва о неразглашении. К тому же, у меня в министерстве есть... знакомые.

— Ты собираешься действовать через Малфоя? — предположил Северус.

— Да. В крайнем случае напомню ему о старых долгах.

— Отец Драко твой должник? — удивился Гарри.

— Драко?

— Да, это он, — подтвердил Снейп, и объяснил оборотню: — Отпрыск Люциуса ровесник Поттера, только они на разных факультетах.

— Тем лучше, — не очень-то по-доброму улыбнулся Фенрир. — Коул, мне показалось, или у тебя с этим мальчиком недопонимание?

— Нет, он просто чудной. Хочет дружить со мной, но иногда говорит странные вещи.

— Странные? — переспросил Грейбек.

— Не совсем. Он просто очень гордится своей фамилией и родом, и жаждет походить на отца. Иногда это приводит к казусам. Рон считает его высокомерным.

— А ты?

— Нет, хотя с ним непросто.

Оба взрослых недоверчиво посмотрели на мальчика. И если Северус думал, что Поттер, защищающий Малфоя — это нечто удивительное, то Грейбек безошибочно определил, что юный наследник древнего рода чем-то приглянулся его сыну, который дружить абы с кем не станет. Приобретенная недоверчивость помноженная на звериное чутье научили Гарри очень тщательно выбирать круг близких людей. Со временем он в этом переплюнет родителя.

— Что ж, такие связи тебе не повредят, — заключил Фенрир.

— Драко может быть полезен? — удивился Поттер.

— Он получил должное воспитание, и может научить, как вести себя в обществе. Ценный навык, учитывая, что ты не просто мой сын, но и единственный наследник древнего магического рода.

— Какого? — не понял Гарри.

— Ребенку в школе так никто и не объяснил тех базовых вещей, которые я узнал из первой же книги рода? — удивленно спросил Грейбек.

— Возможно, Макгонагалл — декан факультета Гриффиндор, не сочла это необходимым, — фыркнул Северус.