Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.
Шрифт:
Сила! Мощь! Все сметающая, непобедимая сила!
Резкий рывок — и он сумел остановить прут, прежде чем тот коснулся стены. Нет… Он схватил другой конец прута левой уолдо и попытался согнуть. Большие уолдо предназначались для тяжелой работы, однако и прут был создан, чтобы оказывать сопротивление. Уолдо весь напрягся внутри первичных уолдо, изо всех сил стараясь, чтобы громадные кулаки слушались его. На контрольной приборной доске загорелся предупредительный сигнал. Почти автоматически он переключил систему в режим
Гул уолдо, хриплое дыхание потонули в резком скрипе и скрежете металла, когда прут стал постепенно сгибаться. В невероятном возбуждении он все больше напрягал руки в уолдо. Прут почти уже согнулся пополам, когда уолдо разнесло на куски. Первыми оторвались захваты на правом уолдо, потом все металлические части сорвались и с левого и, пробив рваную дыру в тонкой перегородке, перебили и многое переломали в соседнем помещении.
Громадные уолдо превратились в бесполезную груду обломков.
Уолдо вынул свои мягкие розовые руки из уолдо и посмотрел на них. Потом его начали сотрясать рыдания. Уолдо закрыл лицо руками, слезы катились между пальцами. Бальдур заскулил и подобрался ближе к хозяину.
На контрольной панели настойчиво звучал сигнал вызова.
Последствия разрушений были ликвидированы, а в том месте, где прут пробил стену, сделана аккуратная заплата. Однако гигантские уолдо восстановлены не были — на их месте зияла пустота. Уолдо был занят созданием силомера.
Прошло очень много лет с тех пор, как он последний раз занимался измерением своей силы — он практически ее не использовал. Он сконцентрировался только на сообразительности, изворотливости ума и на полном контроле за своими тезками. И совершенно не умел целенаправленно, эффективно и точно использовать мышцы. Раньше ему не нужна была сила. Однако теперь он должен научиться контролировать ее.
Обладая всеми необходимыми приспособлениями и механизмами, было нетрудно создать прибор, который бы регистрировал силу, возникающую при напряжении мышц, и измерял ее в килограммах. Все было готово — он выжидательно смотрел на свое изобретение.
Оставалось только снять уолдо, положить голую руку на рукоять и надавить — и он все узнает. Однако Уолдо колебался.
Сама мысль взяться за такой большой предмет невооруженной рукой была для него странной. Итак, проникни в Другой Мир. Возьми там энергию.
Он зажмурился и надавил. Потом открыл глаза. Шесть килограммов — меньше, чем обычно.
Ну, он еще и не брался по-настоящему. Он попытался вообразить руку Грэмпса Шнайдера на своей и ощутить теплый поток. Сила. Дотянись до нее и получи.
Шесть, семь, восемь, девять, десять килограммов… Он побеждает! Побеждает!
Однако внезапно и сила и мужество покинули его, стрелка прибора вернулась к нулю. Почему? Он не мог сказать. Просто ему нужно отдохнуть.
Показал ли он действительно очень хороший
Однако для него и десять килограммов — это на три больше, чем он когда-либо выжимал.
Уолдо попытался еще раз. Четыре, четыре с половиной, пять, пять с половиной. Стрелка заколебалась. Что ж, он ведь только начал — нелепо сразу рассчитывать на большее! Шесть!
На этом все застопорилось. И как он ни напрягался, как ни концентрировался, с этой точки сдвинуться не смог. Медленно стрелка вернулась на ноль.
Шесть килограммов — самый высокий результат, которого он смог добиться за следующие несколько дней. Предыдущий рекорд в десять килограммов казался просто обманом, фикцией. Он был страшно огорчен.
Но он никогда бы не достиг своего теперешнего положения и благосостояния, если бы так легко сдавался. Он упорно занимался, тщательно вспоминая то, о чем Шнайдер говорил ему, и пытаясь почувствовать прикосновение стариковских рук. Он уверил себя, что действительно под руками Шнайдера он становился сильнее, но тогда из-за тяжести поля Земли не понял этого. Уолдо продолжал попытки.
Подсознательно он понимал, что, если в ближайшее время он не добьется успеха, ему придется встретиться с Грэмпсом Шнайдером и попросить у него помощи. Но ему очень этого не хотелось. И не из-за ужасов такой поездки — хотя само по себе это было достаточной причиной — но еще и по другому поводу: если он поедет, а Шнайдер не сможет помочь, тогда никакой надежды не останется.
Гораздо лучше эти постоянные неудачи, чем жизнь без всякой надежды. И он все откладывал встречу.
Уолдо обращал слишком мало внимания на земное время. Он ел и спал, когда ему хотелось. Он мог вздремнуть в любой момент, однако длительный сон наступал только в определенное время. Конечно, он спал не на кровати. Человек, который все время парит в воздухе, не нуждается в кровати. Однако он выработал привычку спать в определенном месте. Это было тем более необходимо, что во время крепкого и продолжительного сна слабыми воздушными потоками его могло снести к контрольным панелям управления, он мог задеть какой-нибудь рычаг.
С тех пор, как им овладело неотступное желание стать сильным, ему пришлось время от времени прибегать к снотворному, чтобы уснуть.
Доктор Рамбо вернулся и искал его. Сумасшедший, переполненный ненавистью Рамбо. Рамбо, винивший во всех своих несчастьях Уолдо. Теперь он не был в безопасности даже во Фрихолде, так как ненормальный физик нашел способ переходить из одного Пространства в другое. И вот он появился здесь! Из Другого Мира высовывалась только его голова.
— Я доберусь до тебя, Уолдо!