Дети Метро
Шрифт:
Белорыбов встал с кресла и вышел из переговорной, оставив в глубокой задумчивости хозяина автосалона. Александр был окрылен разговором. Ему казалось, что всё складывается удачно и осталось только несколько шагов до осуществления задуманного. Он будет действовать осторожно и последовательно, как говорят англичане: «step by step».
«Если всё срастется, то скоро Стас и Макс получат пинком под зад, — довольно думал он, — и Камо назначит меня, у него нет других вариантов. Я здесь буду рулить, а не они! Надо будет узнать пароль Гусарова на компьютере, а то Стас свалит и удалит всю инфу. Перетру эту тему с нашим айтишником, чтобы аккуратно залез к
Вечерело, за окном опускались осенние сумерки. Посидев еще немного за своим столом и проверив входящую электронную почту, Белорыбов решил, что сегодня сделал вполне достаточно, а с компьютерщиком успеет поговорить. Его действия теперь полностью зависели от действий Камо, и торопиться он не будет.
Поскольку Белорыбов свою машину не брал, то домой он решил вернуться на метро. Он уже давно не ездил в подземке и начал забывать этот запах, эту суету и толкучку внизу, у эскалаторов, на перронах станций.
Он сел в вагон на красной ветке, чтобы поехать на Юго-Запад. Сегодня ему пришлось одеться потеплее, потому что в Москве с утра похолодало. Восточный ветер сменился на северный, небо заполонили серые тучи, такие серые и мрачные, будто несли по краям снеговые заряды. Но в конце сентября было еще не холодно, и ночная температура не опустилась в минус.
Темно-зеленая куртка Белорыбова была без подстежки, тем не менее, она делала его толще, чем он выглядел на самом деле, оттопыривалась на животе. В руках Александр держал модную кожаную сумку с длинными ручками, похожую на кейс для ноутбука. Как всегда в конце дня в метро было много народа, спешащего по домам.
При входе в вагон Белорыбова с силой подперли сзади, а потом, уже внутри, сдавили со всех сторон, так, что дышать стало тяжело. «Как они могут здесь ездить каждый вечер? — подумал он с ненавистью ко всем этим, окружавшим его людям, — только быдло можно перевозить в таких условиях, возят как скот. Но, раз эти люди так ездят и не парятся из-за неудобств, значит довольны. Сплошное быдло!»
Он посмотрел вокруг и увидел отсутствующие, равнодушные лица, окружавших его людей. Кто-то стоял, закрыв глаза, кто-то читал, пытаясь удержать равновесие в качающемся вагоне, кто-то слушал музыку в наушниках. Большинство из них было в простой, рабочей одежде: куртках, джинсах, кепках. От стоявшего рядом старика густо пахло табаком и мочой, из-за чего Белорыбов брезгливо отвернулся в сторону. В числе других он увидел приехавших в Москву гастарбайтеров из Средней Азии и эти люди лишний раз заставили подумать Белорыбова, что метро — транспорт не для него.
Вдруг он почувствовал чей-то локоть в правом боку и двинулся всей тушей своего тела в другую сторону, чтобы изменить положение. Это ему удалось, он передвинулся ближе к двери вагона, противоположной от выхода. Воздух был спертым, тяжелым и, не смотря на то, что на поверхности, на городских улицах было прохладно, Белорыбов, в этой вагонной давке и духоте вспотел и покрылся испариной. Только одного ему хотелось в эту минуту — быстрее доехать до конечной станции и выбраться наружу.
Наконец, ближе к Вернадского в вагоне стало свободнее и на Юго-Западной станции Белорыбов относительно спокойно вышел из метро. Он хотел пройти на улицу 26-ти Бакинских комиссаров и сесть на автобус, но внезапно, неосознанное чувство тревоги возникло и зазвенело в голове тревожным сигналом. Так воет сирена во время пожара.
Александр посмотрел на свою черную сумку и обнаружил, что молния на ней была застегнута не до конца. Хотя он, вроде бы, застегнул её полностью. В сумке у Белорыбова хранились документы: паспорт, водительское удостоверение, несколько банковских карточек.
Холодея от внутреннего испуга, он открыл молнию полностью и увидел, что портмоне с документами исчезло.
«Вот же хрень!» — он выругался матом и от злости чуть не заплакал.
Ему сразу стали рисоваться ужасы его положения, что кто-то снял все деньги с карточек, что паспорт мошенники употребили для получения кредитов. Причем на большую сумму и в разных банках Москвы. Белорыбову стало душно и жарко, он взмок и расстегнул молнию куртки до конца, распахнул полы, подставляя разгоряченное тело холодному осеннему воздуху.
Народ безучастно шел мимо него в метро, выходил оттуда и никому, ни одной душе не было до него никакого дела. Эти люди как в сводном балансе напоминали Александру цифры дебита и кредита: где-то убыло, где-то прибавилось. «Дернул меня черт поехать на этом долбанном метро! Читал же, что здесь бабки тырят, — подумал Белорыбов в панике, — что делать, пойти в полицию? Кого попросить о помощи? Куда идти?»
Мысли растерянно падали как дождь с осеннего неба, чьи капли летели и разбивались вдребезги о землю. Белорыбов ощущал себя таким же растерянным дождём, не увлажняющим почву, чтобы вскормить ростки новой жизни, а бесцельно и хаотично её поливающим, оставляющим после себя только грязь и слякоть. Под стать дождю и мысли его были серыми, тусклыми, без проблесков идеи.
«Что же делать, что же делать? — машинально спрашивал он сам себя, но потом в голове все-таки возникла запоздалая мысль. — Надо написать заявление, возможно, это не первый случай и в полиции уже есть наводка». Идти в отделение внутренних дел на станции метрополитена, где он обнаружил пропажу портмоне, показалось самым логичным.
Александр, было, двинулся назад к входу в метро, но потом остановился. Он читал в одной из газет: то ли «Комсомолке», то ли «МК», что сотрудники полиции часто связаны с группами мошенников, работающих на их участке. К примеру, пресловутые автоподставы на дорогах. Разве не менты прикрывали этих бандитов? Наверняка и карманников в метро пасут опера, получают часть своей доли за неприкосновенность. Всё, как везде.
Кто же еще мог помочь ему? Он задумался.
Как-то ему довелось слышать разговор о выходах Макса на органы полиции — тот вроде, обзавелся связями в этом нужном учреждении. Происходило это давно, когда на их автосалон пытались наехать конкуренты, наняв одну из мелких бандитских группировок. Максим договорился с операми из ГУВД Москвы и бандитов повязали.
Помнится тогда Камо сильно зауважал Максима, а потом у самого Камо появились завязки на довольно высоком уровне и в полиции, в и прокуратуре, и надобность в связях Максима отпала. Но сейчас ему, Белорыбову, была необходимо срочная помощь, ведь он знал, что Камо ради такой мелочевки впрягаться не будет.
В глубине души Белорыбова шевельнулось сожаление, что он сдал Максима, когда рассказывал хозяину о бизнесе Стаса. Можно было сообщить только об одном Гусарове и не упоминать Завьялова. Но сожаление — всего лишь легкая форма раскаяния и эта мысль уже посещала его. Раскаиваться, как он считал, ему было не в чем, потому что не он кинул своего шефа и замутил «левый бизнес». Это сделали Стас и Максим. И еще, Александра взбесило, что его держали за лоха.
Он достал сотовый телефон, набрал номер Завьялова.