Дети Метро
Шрифт:
Он ответил: «В соседнем вагоне».
Катя посмотрела в его сторону и, наконец, они встретились глазами. Ему показалось, что она что-то говорит или шепчет. Он не смог разобрать, но увидел, как она помахала ему рукой.
«Я тоже тебя люблю!» — хотел сказать он, и, наверное, сказал, но в таком шуме никто ничего не услышал.
Сердце Максима учащенно билось, словно он нырнул в воду, глубоко вниз, и там надолго задержал дыхание. «Мне надо к ней. На следующей станции перейду в её вагон», — решил он и написал: «Я перейду
Он изобразил круговое движение рукой, как бы дублируя свое послание, и заметил легкую улыбку на её лице, она кивнула, что поняла, а Максим двинулся к выходу из вагона.
По пути он обошел высокого — выше почти на целую голову, парня, который тут же занял его место у торцевой двери, прислонившись к ней спиной. Завьялов успел еще заметить, что тот играл в гоночную игру на планшете, поворачивая его то вправо, то влево. Максим в это время почти подошел к выходу и встал, ожидая остановки поезда на станции и это было последним, что он успел сделать.
Часть третья. «Жизнь после…»
Глава 1
Он вдруг почувствовал сильный толчок в спину, такой сильный, что не смог устоять на ногах и его швырнуло вперед, на других людей, стоявших у выходной двери.
Первой мыслью было, что какой-то пьяный дебил, решил пробраться к выходу, двигаясь напролом и расталкивая всех локтями. Завьялов резко повернул голову назад, чтобы гневно сказать этому отморозку, что он о нём думает, а потом повернуться и врезать как следует, но… За своей спиной он никого не увидел.
В тоже время, когда он ощутил толчок, одновременно, мигнул и погас свет и вместе с тупым ударом в спину, Максим почувствовал, как сотни мелких иголок кольнули его лицо и шею. Это было странное ощущение, подобное тому, какое он чувствовал, когда ложился на специальный тонизирующий коврик из мелких пластмассовых игл. Только на коврике иглы впивались в кожу больнее, а здесь было не так. Здесь это покалывание было мягче, осторожнее, словно некто в потемках чуть-чуть прикоснулся к нему колючей рукой и тут же отдернул.
В общем, все это произошло в одно мгновение, и никто не успел ничего понять. Только рядом сдавленно вскрикнула женщина от испуга, и кто-то из мужчин обматерил машиниста поезда, думая, что это по его вине поезд резко затормозил. Хотя на самом деле, поезд почти и не снизил скорость, пролетев в тоннеле еще несколько десятков метров, и лишь затем заскрежетали тормоза, началось экстренное торможение.
Максим медленно поднялся на ноги, подумав: «Что это? Авария, столкнулись с другим поездом? Нет, похоже на взрыв». Это точно был взрыв.
Как оказалось, от толчка он упал не один — с ним упало еще несколько человек, стоявших в проходе. Тот взрыв, который случился в третьем вагоне, вызвал воздушную волну, выбившую там все стекла, отразившуюся от стен тоннеля и ударившую по другим вагонам. Поэтому везде слышались крики раненых, летели и сыпались осколки стекол.
В вагоне Завьялова появился слабый аварийный свет — горели не все плафоны, а лишь часть из них. Он сразу почувствовал ветер в лицо. Ветер нес запах гари, железа и горящего пластика.
Как оказалось, ветер свободно дул, потому что окна вагона были выбиты, и из-за этого всё вокруг тотчас заволокло густым смогом. Рядом закашлялся старик, наглотавшийся дыма, видимо астматик. Он достал ингалятор и судорожно глубоко вдохнул. Тут Максим увидел, что сидевшая на коротком сиденье в самом торце немолодая женщина, медленно повернула голову в его сторону, прижимая руку к правому глазу. Сквозь пальцы у неё сочилась кровь, а рот исказило в беззвучном крике. Потом голос у неё появился и она запричитала:
— Боже мой, мой глаз! Мой глаз!
Максим понял, что ударной волной у неё выбило глаз и сейчас, под теми пальцами, из-под которых сочилась кровь — пустая глазница. Сидевшие рядом с ней пассажиры — молодые парень и девушка, закрылись руками от летевших стекол и боялись их отпустить. Ударом взрывной волны у них сорвало шапки и, насколько мог рассмотреть Максим, опалило волосы на голове.
Но не успел он еще осмыслить увиденного, как его внимание привлек тот самый длинный высокий парень, занявший его место у запертой двери в торце. Наверное, своей широкой спиной он закрыл часть осколков, летевших в их вагон. Это осколки серьезно ранили его, и он упал на пол, растянулся во весь свой длинный рост и теперь лежал задыхаясь. Максим опустился с ним рядом на корточки.
— Погоди, я помогу!
Он приподнял спину и голову молодого человека, чтобы ему легче дышалось.
— Блин, вот же угораздило! — произнес тот прерывающимся голосом, — мне на экзамены надо.
Парень оказался студентом, как раз на это время приходился основной поток молодежи, ехавшей в разные вузы города на учебы или сдачу сессии.
— Сейчас придут врачи, тебя перевяжут, — сказал ему Максим, чтобы успокоить, в глубине души, совсем не рассчитывая на чью-то помощь, по крайней мере, в ближайшие минуты.
— Я… — начал было с напряжением говорить парень, но замолк и Максим заметил, как в неярком желтом вагонном свете его лицо посерело, глаза закатились и он обмяк у него на руках.
— Умер! — негромко сказал кто-то за спиной Завьялова.
Только сейчас, после первых прошедших как в тумане мгновений, держа на руках погибшего от взрыва парня, он подумал с удивлением: «Теракт? Не может быть! Здесь? Со мной?» Но удивляться было нечему — теракты в Москве случались и раньше, а излюбленным местом для их проведения всегда было московское метро. Замкнутое пространство подземного города, большая скученность людей, насыщенность электро и телекоммуникаций, практически гарантировали нужный результат.