Дети Мевы
Шрифт:
– Ар?
– Да, но тебе ведь нечего скрывать? Я просто поговорю с тобой!
Он некоторое время помедлил:
– Хорошо. Только… Только обещаю, если ты увезёшь меня к себе силой, я буду убивать каждого живого, кто попадётся под руку - женщину, ребёнка, тебя – кого угодно!
– Я просто поговорю.
Роджер вложил руку в мою ладонь. Тоненькие нити власти над всем, что способно мыслить, над всем, что имеет волю - нити Ар в одно мгновение, выплеснувшись из мой ладони, захватили его:
– Зачем ты затеял этот разговор?
– Я хочу отвязаться от тебя.
– Но я нужна тебе? Или была нужна? Ты же бросился
– Ты оставила меня запертым. Я хотел выбраться. Для этого нужна была ты.
Первые капли крови с моей души.
– Ты готов бросить Зару, Фику, Эсти, своего сына?
– Я заберу Рино, когда ему исполнится восемь лет.
– Ты, действительно, уверен, что совсем-совсем не любишь меня?
– Любить это чувствовать родство? Я чувствую родство к своим братьям. К Архо. С тобой приятно трахаться, но никакого родства я в тебе не чувствую. Ты мне чужой и неприятный человек. Хотя и очень полезный в некоторых ситуациях.
– Тебе совсем не будет жаль ничего из этой жизни со мной? Совсем ничего?
– Жаль? Разве что коньяк. Хорошее пойло, но для моих собственных доходов совершенно недоступное.
Внутри меня что-то затихло и умерло. Я отпустила руку Роджера. Тихонько встала и вышла. Если бы могла я умереть, сейчас бы вскрыла себе вены…
Глава 32
Марика:
Я опустилась в мягкое кресло лайнера. Что теперь? Он не любит меня, не любил никогда, я неприятна ему, и притворяться больше он тоже смысла не видит. Стержень моей души… Вся энергия, которая питала меня последний год… Это убьёт меня? Нет! Это вызывает во мне ярость! Не на Роджера. Хотя и его имя тоже чувствуется во вкусе этого яда. Ненавижу! Мир, судьбу, Даккар в первую очередь – НЕНАВИЖУ! Никому и никогда не позволено так топтать меня! Никому! Даже тому, от кого я настолько теряю голову! Тому, без кого начинаю задыхаться…
В этом мире миллионы и миллиарды мужчин, готовых дарить мне любовь и верность. Миллионы достойных мужчин, готовых быть мне преданным и послушным мужем. Ловить мои взгляды и угадывать желания… Почему же мне судьба подсунула того единственного, который был неспособен меня полюбить и даже не счёл нужным притвориться?! Не купился ни на деньги, ни на возможность мной манипулировать. Даже ради выгоды своего Даккара не остался рядом, не продолжил водить за нос. А мне ведь не так много надо было… И за всё, что имею, я не смогла его купить! Даккар уничтожен – сотрудничество со мной обесценилось! Теперь его не нужно защищать! Республика больше не угрожает. А новые угрозы пока не появились. Ничего, я умею стимулировать спрос на себя!
Автопилот притормозил лайнер у портала на Селену. Я протянула женщине-пограничнику документы. Куда теперь? Домой? Выслушивать от Тэмы и Эсти, что я непутёвая ами, раз неспособна вернуть домой мужа? В офис? Объяснять, почему сначала без объяснений отменила столько важных встреч, а потом вдруг явилась? Куда ещё? В монастырь!
Я всё-таки исполнила свою давнюю мечту и заложила монастырь Ар на Селене в нескольких километрах от столицы. Монастырь был объявлен как центр мастерства Истины, и в первую очередь Рефрейминга. Тем более что последний имел довольно широкое применение в землях Цуе. Тысячи доморощенных специалистов предлагали амазонкам свои услуги в этом деле. Некоторые из них действительно были мастерами, некоторые опасными шарлатанками. Монастырь должен был взять под контроль эту профессию. Обеспечить САП проверенными, настоящими специалистами. Управлять монастырём вызвалась Нандрель. Управление Чашей соответственно перешло к Арсе. Моя Хинти быстро освоилась с этой должностью, завела в Чаше постоянную гвардию, усилила работы по засаживанию долины растениями Атаквы. Я была ею довольна.
Нандрель новая должность давалась хуже. Статус основоопределяющего монастырь пока не получил, да и, вообще, какой-то широкой известности тоже. Собранные ею мастера, действительно, были профессионалами, но общественность этого не знала. Короче, монастырь давно требовал моего внимания. Я ткнула на табло автопилота нужную строку.
Нандрель приняла меня удивлённо, но с радостью.
– Не понимаю, чему ты удивлена! Ты заведуешь одним из моих подразделений, – я приехала с проверкой. Такие проверки всегда внезапны, в том и смысл.
Нандрель благодушно налила мне чай. Она была уставшей и немного растерянной. Работа в структурах Цуе была для неё в новинку. Бумаги и забота об имидже занимали много сил. Мне давно стоило подумать, как её поддержать.
– Я решила, что монастырю нужна реклама. Хорошая, громкая, со скандалом! Мы проведём показательное выступление. Шокируем, привлечём внимание, выскажем в камеры всё, что нужно донести до потенциальных клиентов.
– Показательное выступление? Да нас борцы за права человека просто съедят!
– Борцы за права человека ещё поддержат нас, потому что вторая задача акции – повышение профессионализма предоставляемых услуг в сфере коррекции сознания. На Селене ежегодно более тысячи мужчин просто ломается всякими недоучками и шарлатанками. И менее востребованными услуги рефрейминга от этого не становятся. Даже наоборот – спрос растёт. Так что это будет фестиваль Истины под моим началом, как Хранительницы. Проводить будем в Чаше, на Острове Богов. Обеспечим шумную рекламу, пригласим прессу, позовём все компании, занимающиеся торговлей людьми. Официально пригласим всех практикующих специалистов моих территорий. Намекнём, что отказ я приму, как уверенность в своём непрофессионализме, и вытурю их с рынка в первую очередь
– А на ком демонстрировать будем?
– Не беспокойся, будут тебе мужчины, реально нуждающиеся в коррекции, за которых никто драться не будет. Выставишь своих лучших учителей и выйдешь сама.
Нандрель мысленно посчитала:
– Лучших – трое. Со мной четверо.
– Если мальчик вздумает отбиваться, не испугаются?
Она усмехнулась:
– От этих не отобьешься.
– Вот и замечательно. Обзванивай прессу. Приглашай конкурсантов, – я обвела в её календаре дату.
– Остальное подготовит Арсе.
Роджер:
Мне до сих пор не верилось: Марика отпустила меня. Удостоверилась, что я говорю правду, смогла отпустить мою руку и уйти. Не скрутила и не заперла где-нибудь за толстыми стенами, не снесла мне мозги, превратив в послушного идиота. Поверила и отступила. Конечно, обиделась – банковские счета опустели в тот же день. Но я стал свободен, и от одного этого душа расправляла крылья.
Радовался я рано.
На следующий день меня разбудил звонок Анжея: