Дети неба
Шрифт:
Амди замотал головами, но не в порядке яростного отрицания — просто от комаров отмахивался.
Джефри предупредительно отогнал их от ближайших морд Амди.
— Возможно. Но пока мы поймем, сколько осталось от его разума, пройдет время.
— Значит, он сейчас вроде как я была.
Но он никому не позволит себе помогать.
— В чем-то, — согласился Джефри. — Но во многих отношениях он вполне работоспособная стая. Отлично правил телегой. А другие его раны —
Предмет их разговора будто не обращал на них внимания. Он встал и подошел к средней телеге. Поскольку он был всего четверкой, хромота одного элемента отражалась в походке остальных. Двое открыли дверь фургона и поискали внутри. Найдя кожаный ранец, что-то похожее на мыло и чистые плащи, они спрыгнули обратно. Стая разогнала комаров новыми плащами, потом повернулась и захромала в сторону реки.
Равна засмеялась от неожиданности:
— Мыться пошел. Не думала, что его это интересует!
Джефри встал.
— Ага. Но никто из нас не должен этого делать в одиночку.
Он двинулся вслед за четверкой, но стая испустила ему навстречу предупреждающее шипение.
Джефри сел обратно.
— Ладно, ладно. Я Шелковинта никогда не мог понять, даже когда он был целым.
Он покосился на Амди.
— Да, — согласился Амди. — Хитрый такой, смешной подпевала Свежевателя…
Он посмотрел на Джефри, Джефри на него, а Равна подумала, что у этих двоих бывают свои скрытые разговоры. Всегда казалось, что между ними происходит больше, чем видно ей. Когда они были маленькие, это было умилительно…
Комар впился в шею, другой в руку. Она их прихлопнула, но на смену им пришли тучи новых. Предсказания прежнего Шелковинта насчет кровососов оправдались. Эх, если бы он мог сказать: «Я тебе говорил»…
Она посмотрела на Амди и Джефри, увидела, что они смотрят на нее. На самом деле Амди смотрел на нее весь.
— Нам много о чем поговорить надо, — сказала она наконец.
Амди улегся на гниющую хвою лесной подстилки. Некоторые его элементы глядели друг на друга, другие — на Равну.
— Мы очень виноваты, Равна, — сказал он наконец.
Джефри секунду помолчал, потом зло ударил ладонью по земле.
— Но я делал то, что считал правильным! — заявил он. На секунду поднял на нее глаза. — Я не мог поверить, что за всеми убийствами и похищениями стоит Невил, но тут нам Шелковинт сообщил, что тебя похищают. Мы решили, что сможем тебя выманить из дому до того. И ты действительно сбежала…
Равна кивнула:
— Шелковинт меня выгнал вниз по лестнице и прочь из дома.
Наверняка быстрее вышло, чем при любом цивилизованном объяснении.
— Да. И чуть не удалось, но Читиратифор слишком быстро сработал. Как только ты вышла на улицу, оказалась у него под прицелом арбалета.
Равна прислонилась спиной к колесу телеги. Читиратифор очень бы не возражал против фатального «инцидента». Поэтому Джефу и Амди пришлось постараться ее схватить и потом соответствовать. В это она могла поверить.
— Ладно, Джефри, а раньше? Почему на том Невиловском собрании…
Почему ты меня предал?
В годы нескладного отрочества Джефри бы раздраженно пожал плечами или огрызнулся бы как-то. Теперешний Джефри не скрыл страдания и гнева на лице, но голос у него был ровным — он честно пытался объяснить.
— Я думал — и помоги мне Силы, до сих пор так думаю, — что вы с Джоанной задвинули на задний план самое важное. В Верхней Лаборатории случилось что-то очень серьезное, но я знаю, что наши ученые были элитой, лучшими во всем Страуме. И не были они такими глупцами, как ты думаешь.
— Я никогда не говорила, что они глупцы!
— Такими словами — нет, но мы же тебя знаем, Равна. В наши ранние годы ты нам была близка, как Лучший Друг. Мы по твоему молчанию, по тому, что ты неговорила о наших родных и Верхней Лаборатории, могли понять, что ты о них думаешь.
Это обвинение Равна не могла отрицать.
Джефри сам себе кивнул и продолжал:
— Невил свел все факты вместе. Он меня убедил произнести о тебе непростительную ложь. Но, Равна, я помню Верхнюю Лабораторию. У нас, страумеров, все получалось так, как мы хотели. Мы становились чем-то… невероятным. А ядом была как раз Контрмера.
— Джоанна так не думает.
— Я люблю Джоанну, но ее никогда не интересовала техника. Она хуже знала Верхнюю Лабораторию, чем другие Дети. А теперь она как Ларсндоты — отвернулась от нашей судьбы.
— Ты — отрицатель.
— Не называй меня так!Почти все Дети, если их всерьез расспросить, что они помнят о Верхней Лаборатории, со мной согласятся. Они только очень стесняются поправлять кого-то… кого уважают, как тебя.
— Но даже если так, Джефри, ты признаешь, что Невил — преступник?
Джефри отвернулся, будто не желая отвечать. Через минуту сказал Амди:
— Ты же знаешь, что да, Джеф.
Наконец Джефри ответил:
— Я очень старался верить в иное. Может быть, были разумные объяснения странным вещам, которые мы с Амди заметили, когда преследовали тропиканцев. Или даже, быть может, Невил был обманут хитрым негодяем вроде Хранителя… но когда я увидел, как Ганнон разбивает тебе лицо о борт телеги… — Он снова глянул на Равну. — Потом я каждый день слышал его подробное хвастовство. И знаешь — оказывается, все злодейства Ганнон творил по прямым приказам Невила. Так что да, Невил — преступник.