Дети небес
Шрифт:
Равна вспомнила, что Свежеватель этот трюк уже использовал в прошлом, навещая на материке остатки Булата. Она не сказала тогда Резчице, отчасти потому, что визит казался невинным, отчасти чтобы не раскрывать свои «магические» системы наблюдения.
— Тайно перебравшись по льду, ты попал на материк. Понимаю. Но ведь еще шестьсот метров до того места, где мы сейчас стоим. Как ты добрался сюда незамеченным?
— На фуникулере бы меня увидели, тут сомнений нет. — Он хитро глянул на Равну. — Но кто знает, Равна? Я мастер маскироваться. Может быть, я пришел раздельно. — Он дал ей свыкнуться с этой мыслью. — Но тебе я расскажу по секрету: считай это свидетельством моей доброй воли. — Или свидетельством тщеславия, свойственного всем творениям Резчицы. — Видишь ли, когда вы с Резчицей и Тщательником поздравляли друг друга с системой водоснабжения и канализации города, менякуда больше интересовала карта разломов, которую составил для этой работы «Внеполосный». С этой картой было легко — на самом деле годы труда, потому что работать под носами у Резчицы — это был кошмар, — выкопать лестницу. Узкую, почти как мои туннели старых времен на одного элемента. Помнишь их?
— Да, — коротко ответила Равна. Амди и девятилетний Джефри чуть не сгорели заживо в одном из них — хотя тогда это было по приказу Булата. — По тем туннелям ты бы тачку не провез.
— Верно. На лестнице я для моего Белоухого — калеки — использую специальную подвеску. Но даже при этом тащиться вверх — мучительно. Правда, Шелковинт?
— Да, хозяин.
Голос раздался прямо у нее за спиной. Равна вздрогнула и обернулась: Шелковинт практически шел по ее следам, оказавшись едва ли в двух метрах от Свежевателя. Это поразительно близко для стай. Конечно, снегопад значительно ослабляет мыслезвуки — но, вероятно, Шелковинт был из старых белых курток, знати Свежевателя. Их тренировали отдавать куски своей идентичности, если хозяин потребует.
— Мне пришлось поднимать Белоухого на сто пятьдесят одну ступень вверх. Спускаться вниз будет труднее. Домой мы попадем только завтра после полуденных сумерек.
Равна обернулась к Свежевателю и попыталась говорить непринужденно:
— Хорошо, ты мне открыл истинный секрет. Чего ты хочешь?
— Всего лишь помочь, госпожа моя. Именно эти слова я твердил твоей соправительнице с первого дня, как ты и она увидели нового меня.
— Но ты же не стал делиться этим с Резчицей?
— Увы, она так недоверчива! — Он замолчал, протаскивая тачку через неглубокий сугроб. — А теперь, боюсь, мы имеем дело с новой Резчицей. Нет, в ней не появилось зла, но, быть может, дело еще хуже. Появилась глупость.
И он прибавил к словам грустный смех.
— Глупость? Резчица отлично понимает, что Невил пытается ею вертеть.
— Конечно, — согласился Свежеватель. — А она думает, что контролирует ситуацию. И она в корне не права, и… ну, в общем, я здесь, чтобы спасти вас обеих. Я умнее, чем когда-либо была Резчица. А ты…
— Я полная дура, не видевшая даже самых очевидных деталей этого заговора.
Тачка Свежевателя остановилась. Все его элементы смотрели на Равну, а голос вдруг стал простым и естественным:
— Нет, Равна, ты не дура. Ты слишком невинна, слишком чиста сердцем для жизни в этом реальном мире. Если не считать увечных стай и святых, среди своего народа я такого просто не видал. Скажи, эта черта присуща звездным культурам? Есть такие места, где разумы вроде твоего выживают?
Я изо всех сил стараюсь измениться.
А вслух она сказала:
— Среди вас, стай, тоже есть невинные. Например, Тиратект.
— Хм. Но она же как разум не выжила? — Свежеватель пожал плечами, глядя на себя с разных сторон. — Она, растворившись, стала чем-то вроде совести, колючкой в моих постелях. — Он показал одной мордой на своего изувеченного элемента. Задняя часть этого тела была закрыта одеялами, но глаза, большие и темные, смотрели прямо на Равну. — Если Белоухий умрет прежде остального меня, в Домене может вдруг стать очень интересно. — Он театрально вздохнул. — А пока что я был бы счастлив быть твоим личным и тайным советником. Располагай мной.
Несколько шагов они прошли молча. О Силы!Последствия, хорошие и плохие, разбегались во все стороны. Что, если Резчица решит, будто Равна и Свежеватель сговариваются против нее? Что, если Свежеватель использует Равну, как раньше Невил? Когда-то она нашла маленькую программку анализа угроз — та еще сотни вариантов могла бы предложить.
Надо поговорить со Странником и Джо.
А пока что, здесь и сейчас, что ей сказать?
Эта коварная стая просто предоставила ей вариться в собственном соку…
— Хорошо, Свежеватель. Твои советы будут приветствоваться. Хотя я и не обязана буду их принимать.
— Конечно, конечно. Цель этой первой встречи — установить доверительные отношения. У меня есть для тебя одно серьезное наблюдение и несколько мелких фактов. Видишь ли, Невил очень тебе навредил.
— Это и есть серьезное наблюдение?
— Ты даже и сейчас не знаешь истинного положения. А Резчица — моя слишком уверенная в себе родительница — в таком же неведении. Она думает, что Невил — обыкновенный простодушный дилетант.
— Ты считаешь его чем-то большим?
— Самого по себе? Ну нет, конечно. Но есть вещь, которой вы обе не видите: Невил — орудие, и те, кто его направляет, многократно превосходят его умом.
— Да ну? Я знаю всех Детей. Ни один из них ему и в подметки не годится.
— Согласен. Старшие партнеры Невила — Стальные Когти. И вовсе не из Домена.
Свежеватель не замедлил шага, а Равна остановилась на миг под снегопадом.
— Не может быть! — Она побежала рысцой, догоняя. — У старших Детей почти ни у кого нет близких контактов со стаями. И уж точно их нет у Невила Сторхерте.
Невил относился к стаям достаточно сердечно, но Равна подозревала, что он во многом расист — как все окраинные страумеры, рвущиеся к достижению своей особой формы Перехода.
Свежеватель пожал плечами:
— Я не говорил, что они его друзья. Они его используют, а он думает, что использует их. Комбинация опасная, особенно если вы с Резчицей не будете о ней знать.
Равна снова замедлила шаг. Голова раскалывалась от вариантов — но в этом заявлении что-то не состыковывалось.