Дети небес
Шрифт:
Она тогда своей старой костяной иглой сшила из зеленой ткани стеганое одеяло и набила его опавшими перьями лягвокур. Работа была грубая, стежки неровные — ни у одного ее элемента не было в памяти умения шить. Через восемь лет швы разлезлись, ткань прогрызли насекомые. Но теперь Тимор не соглашался его выбросить.
— Тебе тепло? — спросила она.
— Да, сейчас тепло. — Он погладил ее по ближайшей голове.
— Я тогда немного послушаю. — Это тоже входило в ритуал. Один из элементов Белль сдвинулся к спинке кровати и сел на одеяла. Другой лег на пол перед кроватью. Остальные два сели на несколько футов поодаль, слушая и наблюдая. Белль выключила свет. — Доброй ночи, Тимор.
— Доброй ночи,
В комнате стало по-настоящему темно. В такую зимнюю ночь, когда разбит уличный фонарь и нависли тучи, которые она раньше заметила, наверное, даже для Тимора слишком темно и ничего не видно. С другой стороны, все, что происходит в комнате, ей было слышно, и когда она испускала звуки в диапазоне мысли, можно было услышать стены и пол. Если постараться, можно было различить даже контуры лица Тимора. А сердце и легкие мальчика так шумели, что без усилий можно было опознать его форму под одеялами.
Восемь лет назад, когда Тимор только-только вышел из спячки, он каждую ночь плакал, пока не засыпал. Плакал по погибшим родителям, по многому такому, чего объяснить не мог. В эти первые годы Белль иногда садилась двумя телами на его кровать и его обнимала. Сейчас он уже много лет не плакал, и она сказала, что он слишком большой, чтобы так его обнимать, но все равно он любил, чтобы она лежала в темноте и слушала.
Она не возражала. Белль всегда строила планы и интриги. Никогда она не умела быстро думать стоя, даже когда еще была Белль Орнрикакихм, а не Белль Орнрикак. Когда Ихм умер, она понизилась до четверки. Стая из четырех может быть умной личностью, но чаще бывает тупа и лишена воображения. Иногда, сидя вот так в темноте, медленно-медленно строя планы, она думала: а не обманывает ли она себя, считая эти планы умными?
Тимор еще не спал и ворочался, но она знала, что он на самом деле устал. Забавно, как она хорошо понимает его мысли, хотя они и безмолвны. Иногда безмолвный он даже бывал полезен почти на уровне элемента: никуда не забираясь, он умел достать выше, чем она. Человеческие пальцы решали проблемы, с которыми никак бы не справились морды Стальных Когтей. И в то же время он был умен, как целая стая. И у него, как у всех людей, бывали самые странные идеи.
Умной стае сила этих идей была бы ясна.
Если бы только мне снова стать королевским советником! Эта дурацкая Резчица всегда благоволила Тщательнику и Хранителю, своим дочерним стаям. Если бы я догадалась, что Хранитель — изменник, я бы его разоблачила и сейчас была бы в королевстве второй. Эх!..
Она подбиралась к кошмару своих пробуждений, который приходил все чаще и чаще: ей не выбраться из ловушки, которую она сама для себя построила. Силы ума у нее нет, а когда Ихм погиб, утрачен был последний ее элемент, обладавший фертильностью.
Пока Ихм был жив, была возможность обмена щенками с какой-нибудь другой стаей. Но она недостаточно активно искала союза, а может быть, и пятеркой она тоже была недостаточно привлекательной. А сейчас от нее остались четыре старых, бесплодных уродливых самки. Никакие интриги не вынесут ее так высоко, чтобы можно было выбрать щенка из приличного помета. Если честно, выбор у нее не особенно велик. Можно пойти во Фрагментарий и зачерпнуть в себя отбросов. Можно Убежать от себя. Или просто вымереть по одному элементу, уйти в ничто, умереть, как неизбежно умрет когда-нибудь бедняжка Тимор.
А Тимор все еще не спал. Может быть, была одна из тех Редких ночей, когда он не засыпал дольше, чем Белль. А потом она заметила, что он дрожит. Наверное, в комнате для него слишком холодно, даже под всеми одеялами. Он не жаловался, но жалуется он вообще редко. Значит, что-то серьезно разладилось в функционировании дома. Завтра она пересмотрит свое расписание и страдания
А если Тимор действительно заболеет от холода? Он такой хрупкий и может умереть весь сразу.И она останется ни с чем.
Ладно, значит, что-то сегодня надо с этим сделать. Можно позвонить и пожаловаться — но это если телефоны работают. Она задумалась на миг, как подводится к дому энергия. Учителя в Академии Детей говорили об этом в таком обилии подробностей, какое четверная Белль не могла толком запомнить. Горячая вода превращается в пар, который может «производить работу». Поэтому вдоль всей Дороги королевы проложили водопровод и сделали отводы к каждому дому на соседних улицах. Магия небесного народа сделала так, что не нужно было тысячи костров, чтобы вода не замерзла или чтобы она кипела. У звездолета «Внеполосный» был где-то внутри бесконечный огонь, и корабль умел доставлять тепло этого огня в любую точку, видимую из его верхнего люка. Учтите это, враги Домена! Белль часто недоумевала, почему Равна и Резчица не используют как следует пугающую смертоносную силу «Внеполосного». Когда-то, когда еще Ихм был ее элементом, Белль решила, что для этой людской слабости есть только одно объяснение: существует ограничение скорости, с которой можно выдавать наружу тепло. Рассуждений она не помнила, но вывод сохранила в оставшемся своем разуме. Но как бы там ни было, а из всех домов возле Дороги королевы открывался вид на корабль. Никогда не должно быть нехватки тепла, а еще пар питал всякие магические мелочи вроде лампочек. И телефонов?
Она соскользнула с кровати Тимора и вся тихо пошла к лестнице. Она уже почти вся вышла на ступени, когда донесся голос Тимора, тихий и полусонный:
— Ты хорошая, Белль.
— Э-э, да, — ответила она. — Доброй ночи.
Что он этим хотел сказать?
Внизу в гостиной она снова включила свет. Лампа засветилась, но так слабо, что едва было видно. Очевидно, давление пара почти нулевое. Белль прошла через комнату, легко обходя безделушки, которые собирают они с Тимором. Да и книжек тут тоже слишком много. Белль откидывала их с дороги, высвобождая телефон. Он был сделан и для людей, и для стай. Четверка с ним легко справляется. И ума у нее хватит высказать праведное возмущение от имени Тимора Ристлинга. Бедное Дитя из-за таких ужасных жилищных условий может умереть! Так или иначе, им должны дать дом, которого они заслуживают. Только не трать свой гнев на диспетчер звонков корабля.«Внеполосный» идеально (по крайней мере на низких частотах) имитировал человеческий голос, но этот голос был почти так же туп, как говорящий синглет. И однажды она ошиблась, приняв диспетчера за настоящего человека. И орала на него минут пять — естественно, без всякого толку. Нет, нужно просто сказать, что Белль Орнрикак, Лучший Друг Тимора Ристлинга, звонит по срочному делу… кому? Невилу? В любом случае возмущение лучше приберечь для реальной личности.
Она придержала базу и поднесла трубку к одному из ушей низких частот. Гудка не было, не было тех щелчков и треска, к которым она успела привыкнуть. Белль прошипела ультразвуковое ругательство. Значит, для телефона тоже нужно давление пара! Она заметалась по комнате, колотя по всему, до чего можно достать лапой, но тихо, чтобы не тревожить Тимора. Еще часы пройдут, пока она сможет обрушить свой гнев на тех неумелых, что тут командуют. Настоящий политик сумел бы за это время отточить риторику, но она была не в настроении. И на самом-то деле… Белль открыла все рты и мотнула головами. Мороз кусал за языки, становилось по-настоящему холодно. Без плащей даже стае будет неуютно.