Дети Революции
Шрифт:
[1] Вспомогательная пристройка к жилому или нежилому дому, а также отдельно стоящая второстепенная постройка.
[2] Здесь — воспитанники какого-либо учебного заведения, состоящие на полном содержании в общежитии или интернате
[3] Примерный аналог — завуч по воспитательной работе. В некоторых гимназиях была должность главной надзирательницы и классных надзирательниц. Последние выполняли скорее роль классных руководителей.
[4] Персона, посещающая высшее учебное заведение и допущенная ко всем видам учебных занятий и к государственным экзаменам, однако
В РИ, да и большинстве европейских стран, к высшему образованию для женщин относились крайне негативно.
[5] Начиная с указа Петра Первого и до самой Октябрьской Революции, столицей Российской Империи был Санкт-Петербург.
[6] Название революционных организаций, отгремевших за несколько лет до приезда ГГ в Москву.
[7] Родился в 1810 году.
[8] Долгоруков получил известность не только как лучший генерал-губернатор Москвы за всю историю, но и как достаточно либеральный человек, лояльно относящийся к вечно недовольному студенчеству — в пределах неких рамок, разумеется.
[9] профессия человека, который занимается созданием искусственного успеха либо провала артиста или целого спектакля.
[10] Учёба в университете в то время была платной и довольно дорогой. Значительная часть студенчества училась в итоге урывками. Накопив деньги на пару лет учёбы, они вгрызались в гранит науки, а когда деньги заканчивались, снова искали работу. Были студенты, которые учились таким образом по 10–15 лет.
[11] Самая ранняя зарегистрированная система с магазином, по-видимому, была изобретена примерно в 1640 г. Прототипом нормально магазинного пистолета можно назвать «Вулканик» с трубчатым (неправильным)) магазином, запатентованным в 1854 году.
Глава 7
Набор сотрудников в консульство оказался куда более сложной задачей, чем это виделось на расстоянии. Ирландская община Москвы оказалась невелика и крайне разрозненна. Большая часть ирландцев давным-давно обрусела, вплоть до принятия православия и утраты как родного языка, так и национальной идентичности. Несколько врачей и инженеров погоды не делали.
Ожидать помощи от граждан Конфедерации, осевших в Москве, так же не стоило. Так уж вышло, что почти все они являлись креатурами[1] предыдущего консула, вылетевшего с отставку без пенсиона. Подробности Фокадан не знал, но тот факт, что мистер Брисбен уехал после отставки в Великобританию, говорил о многом.
Былые сотрудники консульства и дружественные им представители деловых кругов КША доверия не вызывали ни малейшего. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты[2]. Персонал консульства с ноля, деловые связи перетряхивать…
Собственно, потому-то Борегар так легко доверил пост консула человеку без малейшего дипломатического опыта. Связи Фокадана, его многогранность и признанное умение создавать организации, сыграли свою роль. Однако самому попаданцу легче от этого не становилось.
Слишком много желающих стать сотрудником консульства и слишком много неадекватов среди этой пёстрой публики. Добрая половина претендентов на место, прошедшая предварительный отсев у Келли, попав к Фокадану, начинала вести себя странным образом.
— Здравствуйте, товарищ Фокадан, — очередной претендент на место клерка, косматый и бородатый по моде[3] этого времени, уселся в кресло, небрежно положив ногу на ногу.
— Здравствуйте, — вежливо ответил Алекс, наливаясь неприязнью к хаму[4], — рассказывайте о себе всё, что считаете должным. Всё, что выгодно выделит вас из числа других претендентов на место.
— Я народник, — веско сказала косматая личность и выпрямился в кресле, будто ожидая аплодисментов.
— Вон, — коротко ответил консул.
— Как же… — забормотал тот, — ведь сам Фёдор Ильич… рекомендовал…
Фокадан нажал кнопку звонка и в помещение ворвался Конан. Состроив самую зверскую физиономию, он скомкал сукно на груди товарища, вырвав того из кресла. Народник вякнул что-то невнятное, но могучий ирландец другой рукой ухватил ремень на штанах незадачливого посетителя и протаранил его головой дверь. Несколько секунд спустя косматая личность вылетела из дверей консульства, приземлившись едва ли не на середине улицы.
— Никого не пускать, — Брань кивнул понятливо, заняв позицию за дверью и демонстративно откинув полу сюртука, показывая кобуру с револьвером и устрашающих габаритов нож. Алекс же, достав фляжку с алкоголем, пригубил слегка, успокаивая нервы. Седьмой революционер за сегодня и до обеда ещё далеко!
Пройдя отсев, такие народники тут же начинают ждать особого к себе отношения… почему?! Ясно же дал понять, что не примет таких вот… товарищей. Последний даже представиться не соизволил, что вовсе уж ни в какие ворота. Провокация? Да похоже на то, очень даже похоже.
Полиция или жандармерия, пустив нужные слухи через агентуру, одновременно ввела в работу местных сумасшедших. Таких по Москве немало, их привечают и подкармливают, как заведено у православных. Болезненные амбиции, желание пострадать за правое дело, и вот готов очередной товарищ. Непременные заросли волос, широкополая шляпа, пончо и таинственное сверкание глазами из-под очков, вкупе с туманными разговорами о народном счастье.
Дальше разговоров и неумелых провокаций властей дело обычно не заходит. Хотя время от времени очередной товарищ отправляется на поселение и вовсе уж редко — на каторгу. Страдальцы за народное счастье редко отправляются на каторгу или в ссылку. В путь по сибирскому тракту уходят по большей части окружающие из тех, кто делает реальное дело.
Сами же страдальцы продолжают сверкать очами, шуметь и всячески портить любое дело искренним энтузиазмом идиотов. Как узнавал попаданец, некоторые борются по двадцать-тридцать лет, топя товарищей. И ничего, прокатывает… менталитет русской интеллигенции таков, что прекраснодушным идиотам прощают заведомо провокационные поступки, продолжая общаться.
— Юроды, — добродушно прогудел под окном дворник, гоняя желающих подать какие-то бумаги в окно первого этажа, где Фокадан принимал потенциальных работников, — кыш отседова.