Дети Революции
Шрифт:
— Немного коряво, но в целом точно, — согласился Алекс и девочка просияла. Не так давно ей исполнилось десять лет — тот самый возраст, когда мозги уже появились, а гормональные взбрыки ещё впереди. Чудо, а не ребёнок!
— Командир, — нерешительно начал Конноли, кинув в сторону Кэйтлин извиняющийся взгляд. Фокадан повёл бровью, и дочка послушно встала из-за стола — пришло время взрослых разговоров. Подслушивать она не станет, не то воспитание.
— Тут такое дело, командир — англичане вокруг виться начали. Данные всё больше косвенные, да чуйка моя, но прими к сведению. С таким раскладом не стоит
— Через Данию, — решил Фокадан, ни секунды не сомневаясь в словах бывшего ординарца, ставшего адъютантом, — позиции русских там сильны, но нет такого бардака, как в вассальных немецких княжествах. Напросимся под крылышко военных моряков, должны навстречу пойти. Ещё какие соображения имеются?
— Как не иметь, — тягуче откликнулся Бранн Данн, один из ближников Фокадана, некогда техасский рейнджер и ветеран двух войн, — ловушки нужно ставить.
— Стоит ли? — С сомнением поинтересовался Конан Райли, такой же матёрый вояка, — местные власти нервно трупы воспринимают. Спрятать тела в большом городе можно, но только если знаешь город как азбуку, иначе запалиться легко.
— Головорез, — привычно буркнул Бранн рослому Конану, — а головой подумать? Нам не уничтожать этих поганцев нужно, а понять хотя бы — точно ли это англичане, да какой у них уровень. Робу я верю, сам склоняюсь к такому же мнению, но проверить нужно. Мало ли, может местные решили английскую карту разыграть. Придавим человечка, а он из союзных окажется. Так, командир?
— Вполне, — согласился Фокадан, сворачивая газету, — русские или австрийцы вполне могут сыграть втёмную английских контрабандистов, — те на библии поклянутся, что на английские спецслужбы работают. Подведут нас к силовому решению, а потом за яйца прихватят — для лучшего сотрудничества. Провокации от лица противника в разведке не редкость, сами так работали.
— Кто как, — хмыкнул Бран, ехидно покосившись на силовика Конана, — кто мозгами больше, а кто и мышцами.
Началась привычная беззлобная перебранка двух заклятых друзей, в которую охотно влез Конноли, шуточно подзуживая. Алекс не прерывал весёлую свару, обдумывая ситуацию.
— Сделаем так, — молвил он и ближники немедленно замолкли, — поставим по пути сторожки, чтобы понять немного наших преследователей. Тебе, Бран, придётся выехать вперёд, да готовить ловушки. Продумай ситуации, в которых наши преследователи могут спалиться — меня кто-то на английском будет обсуждать в их присутствии, ирлашек ругать. Впрочем, не мне тебя учить. В Дании к русским подойдём с жалобами, а по реакции и посмотрим — англичане балуются или союзники подход к нам нащупать желают.
— Принято, командир, — отозвался фений, — к вечеру в дорогу соберусь.
Бран не оговорился по старой памяти — генерал, как и многие вояки, числился в активном резерве. Борегар пару лет назад провёл закон, позволяющий не платить бывшим военным жалование из казны, поскольку они не состоят на действительной службе, но дающий возможность мобилизовать в случае необходимости.
Поскольку ополчение КША и без того поддерживало высокую боеготовность, закон восприняли как нечто совершенно естественное. Немногие оценили иезуитскую хитрость, подводящую резервистов под действие армейских законов, кажущихся естественными в милитаризованном государстве с беспокойными соседями.
Креолу запали в голову рассуждения попаданца о швейцарской армии двадцатого века. Подробностей в том давнем разговоре Алекс не приводил, рассуждая вроде как умозрительно, но концепция вооружённого народа джентельменам Юга близка и понятна.
Профессиональный костяк в армии КША остался, но территориальные войска получили наконец официальный статус. Владельцам приграничных ферм, обладающим званием офицера или сержанта территориальных войск по совместительству, нововведение пришлось по душе — как ни крути, но быть частью Системы порой выгодно. Разговор с мелкими чиновниками и скандальными соседями строится иначе, да и с нарушителями границы можно не церемониться.
Немаловажен и экономический аспект закона. Экономика Юга хоть и выросла после войны с Севером, но куда меньше, чем хотелось бы — сказалась война в Европе, аукнувшаяся в обеих Америках. Пусть в Конфедерации не голодают, да и промышленность развивается, но надежды на сверхбыстрое развитие экономики не оправдались.
Фокадан отказался от жалования консула, получив взамен большую степень свободы. Схема вышла хитрая — консулом попаданец стал нештатным[3], с правом заниматься торговлей и посредничеством. Формальное отсутствие дипломатического иммунитета нивелируется генеральским званием.
Поскольку не состоит на службе действительной, то жалование генерал-майора Конфедерации не выплачивается. Не выплачивается оно и второму лейтенанту Конноли, сержантам Конану Райану и Брану Данну, из доверенных людей Фокадана. Взамен всё та же схема — право иметь заработок на стороне, используя возможности официальных структур КША.
Отсутствие жалование от КША фениев не огорчает, Фокадан платит куда как больше, да и проценты за кое-какие сделки начальника порой капают. Жить можно, и очень неплохо. Тем паче, что пусть жалования от правительства они не получают, но вот пенсия им положена — раз уж на службе. Такой вот хитрый выверт законодательства позволяет привлечь на государственную службу полезных людей, ни выплачивая ни цента.
Приняв закон о пенсиях для резервистов, КША ничего не теряет. Через пятнадцать-двадцать лет, когда оных пенсионеров станет достаточно много, Конфедерация окрепнет… или канет в Лету.
Первым делом Фокадан представился русскому послу Степанову. Своих дипломатических представителей у КША в Дании по ряду причин пока нет, интересы Конфедерации представляли русские.
Немолодой дипломат начинал своё путь как военный, но получив на Крымской войне тяжёлое ранение бедра, подал в отставку, едва дослужившись до поручика.
— … оно и к счастью, — весело смеялся дипломат, рассказывая официальную историю молодости. Привычно подвернув покалеченную ногу, Степанов уютно устроился в кресле напротив Алекса, потчуя того рассказами под кофе.
— Пожалуй, — улыбнулся попаданец, — не сочтите за лесть, но храбрых офицеров ведром черпать можно, а вот дельных дипломатов мало.
— Как ни печально, но вы правы, — развёл руками дипломат, и тут же весело рассмеялся:
— Печально для державы, но как ни стыдно — хорошо для меня!