Дети Русколани

Маслов Илья Александрович

Не уступал своему вождю и Вратибой. Но в его простом и мужественном сердце не было мистического опьянения битвы – только ненависть к захватчикам, удесятеряющая силы. Без доспех (при скрытной переправе их оставили на восточном берегу), без шлема, но с круглым щитом на манер галогаландского и с верным мечом Велебора, он истреблял врагов вокруг себя, ведя свой отряд и воинов «Волчьего Ордена» навстречу Володару.

Ряды сражающихся окончательно перемешались. У своего очередного противника Вратибой выбил клинок и рассек голову вместе с шлемом. Краем глаза витязь успел заметить опускающееся лезвие меча и понял, что не успеет парировать… но боевой топор в чьей-то твердой руке отразил смертельный удар. Вратибой

размахнулся, но все обошлось без его участия. Морра Линдхольм оттолкнула секирой вражеский меч и ударила противника щитом. Он потерял равновесие, и уже в падении его настиг топор. Гроссдроттнинг быстро огляделась по сторонам, но непосредственной опасности не грозило. Вратибой же застыл рядом с ней, как истукан, и в его глазах ясно читалось: «Экая баба!». Морра улыбнулась уголком рта:

– Как видишь, ярл, женщины-воительницы есть не только в вашей стране…

– А таких, как ты – и вовсе нет! – неожиданно для себя выпалил Вратибой. Морра удивленно подняла брови, но тут прямо перед ними оказался чуть ли не десяток врагов, и они, встав спина к спине, принялись отбиваться. Впрочем, продолжалось это недолго – защитники побережья большей частью погибли, меньшей – разбежались кто куда.

Одного из вампиров, впрочем, сознательно оставили в живых. Володар медленно, чувствуя на себе взгляды всех воинов, участвовавших в этой схватке, подошел к пленному и приставил острие меча к его горлу:

– На колени!

Осторожно, чтобы не напороться на меч, вампир подчинился приказу. И тогда царь ариев громко сказал:

– Ступай к Хейду и скажи ему, что мы, арии, пришли на Закат, и между нами и его племенем не может быть заключено мира! Если у вашего вождя хватит мужества, чтобы сражаться до конца, то пусть соберет все свои войска и выступит нам навстречу. И пускай поторопится – иначе мы сами придем под стены Аверона! Можешь идти.

Вампир быстро пропал с глаз. А через Райне уже вовсю двигались лодки и плоты с воинами. Им предстоял последний поход – на вражескую цитадель, в сердце Империи Хейда.

В Зале Триумфатора, погруженном во тьму, подперев голову рукой, на каменном троне сидел Хейд – повелитель вампиров, властелин Заката, великий завоеватель и гонитель народов. Больше никого рядом не было – и тишина царила вокруг. А еще – тоска и одиночество, неизмеримо более страшные, чем те, которые навещали Хейда прежде. Сколько раз он мысленно говорил самому себе, что устал, что предпочел бы умереть, а не жить вечно…Теперь гибель приближалась с Восхода. И Хейд не хотел умирать.

Да, черт возьми, он не хотел умирать! Но не хотел он и прятаться, скрываться, затаиваться в глуши, подобно предупреждавшему его Каину, не хотел отдавать свою Империю заклятым и непобедимым врагам… Выхода не было. Через несколько дней войско царя Володара будет здесь. А в его собственной армии теперь людей едва ли не больше, чем вампиров! И каких людей – выведенной им самим расы ублюдков, низшей расы… Чего будут они стоить там, где оказались бессильны лучшие воины Хейда? Вот он – конец. Жаль, что завоеватель теперь может положиться лишь на остатки Личной Стражи.

Хейд был уверен, что все в своей долгой истории сделал правильно. И проигрывал не потому, что ошибался, а потому, что следовало добиться большего. Найти способ покорить ариев, например… Или хотя бы еще крепче спаять людей Заката, уничтожить всякое инакомыслие… Как? Хейд и теперь не знал этого. Может быть, кто-то другой, в будущем… Но что толку от чужих успехов?

Богов нет. Когда Хейд встретит смертельный удар, все закончится. Как будто ничего и не было. Ничего не было и ничего не будет – пустота… Хотя пустоты тоже не будет, она – достояние реального мира. Это привлекает слабых людей, от «несчастной любви» или одиночества прерывающих собственную жизнь. Но Хейд не был слабым.

Он и теперь не сомневался

в том, что превосходит каждого отдельно взятого вражеского воина или военачальника во всем. Хотя бы потому, что признать обратное означало покориться Судьбе. И победа этой орды язычников, вторгшейся и погубившей его Империю, ничего не докажет. Хейд был один – его просто задавили числом. Будь у него надежные помощники… Хотя откуда им было взяться – каждый из них был бы потенциальным соперником. А теперь – слишком поздно.

Но он, познавший, что Богов нет, дерзнувший на покорение мира, проникший в самые глубины оккультного, все равно неизмеримо выше их всех – тех, кто будет пировать на руинах замка Аверон… на обломках его величия, его Империи… Ничтожества! Что толку в их победе, если они так и останутся рабами выдуманных «дедушек на облачках», жрецов, царей, обычаев, традиций, законов, чужих мнений и собственных предрассудков?! Он был выше их всех. И теперь должен за это расплачиваться…

Да, наверное, все-таки надо было поступать по-другому. Не мечом, но тихо и скрытно, не показывая, что чем-то отличаешься от людей, распространять свою власть. Не приходить «извне», а раствориться среди племен, которые замыслил покорить. Действуя ложью и подкупом, оторвать людей от исконных традиций, выставить все родное и древнее смешным. И править в людских умах, чтобы раб не видел кнута, которым его понукают, чтобы он считал, что он делает то, что захочет… Толкать правителей на междоусобные войны, поднимать чернь и сословия «неприкасаемых» на бессмысленные бунты… Да, таким должен был стать его путь к мировому господству! Но Хейд, при всей своей дьявольской сущности, все же был сыном белой расы. И закулисные интриги были ему куда менее интересны, чем те сражения, в которых он участвовал и которыми руководил. В конце концов, уж он-то прожил свою невероятно долгую жизнь именно так, как хотел… Прожил… «Жить – значит умирать», как было сказано одним из мудрецов далекого Междуречья! Хейд не смог это опровергнуть.

Повелитель вампиров поднялся с трона. Медленно вытянул меч из ножен. Лезвие как-будто застонало, и вторя ему, Хейд горлом издал звук, похожий на рычание. Победить или умереть… Победить или умереть…

Три названных брата сидели у походного костра, опять вместе. Ярополк точил затупившийся нож, Златояр что-то искал в походном мешке, а Вратибой держал над огнем свежий кусок мяса, с которого еще капала кровь. Было совсем темно, однако спать им не хотелось. Война приближалась к концу, и витязи говорили о том, что ждало их дома. Гоня прочь мысли о том, что и в последнем бою кто-то должен погибнуть…

– Вот вернусь домой, расскажу батьке про то, как с Хейдом воевали, - мечтал Ярополк, - так он, чай, уж не станет мне перечить с женитьбой. К Росянушке сватов зашлю – ее-то отец Гостомысл тоже обо мне не худые мысли теперь держит… И заживу семейно.

– Не, я-то своей Забаве про войну сказывать не буду! – откликнулся Златояр – А то наслушается страхов всяких, да и не пустит меня никуда из дому…

– Ну, как в бою – герой, а девку боишься!

Златояр усмехнулся:

– Ты еще Забаву не видел. Чай, никакой Хейд с ней не сравнится! Ну, да сам поймешь, когда на бражку заезжать будешь.

– Верю, что Хейд с ней не сравнится. Хейда на полати не затащишь!

Ярополк тоже засмеялся и хлопнул молчащего Вратибоя по плечу:

– Ну, а ты чего хорошего скажешь?

– Чего скажу… А я ведь тоже жениться задумал!

Два товарища удивленно уставились на него:

– Гляди, какой ловкий! И воевать успевает, и в этом деле горазд! Где ты невесту-то разыскал?

Вратибой, довольный, что заинтересовал их, ответил:

– А прямо на поле боевом! Уж такой прыткий супостат попался – чуть голову мне не отрубил. Спасибо, она подоспела – как хватила его топором, так он так и повалился…