Дети Сатаны

Робинсон Спайдер

* * *

Зак и Джилл провели военный совет на балконе своей квартиры на втором этаже. Выходил балкон на крошечный дворик, но зато, как любил говари­вать Зак, с него открывался прекрасный вид на неф­теперегонный завод. А Галифакская бухта, которой, как предполагал архитектор, будут любоваться жильцы, оказалась позади завода. Однако по ночам благодаря легкому бризу они могли вдыхать свежий, пропитанный солью воздух. В два часа ночи город гудел, живя своей жизнью, но в соседних домах не светилось ни одного окна.

—

Думаю, нам пора паковать чемоданы. — Зак отпил кофе.

И что потом?

— Торговцы наркотиками знают, что Уэсли привез с собой товар — он же хотел толкнуть им антилжин. Но им не известно, где спрятан товар, и они наверняка задаются вопросом, а кто это знает? Естественно, первые в их списке мы, потому что говорили с ним, а станция автостопа — идеаль­ное место для хранения... так что мы и близко не подойдем к антилжину...

— Но мы должны...

— Мы его возьмем. Слушай, завтра у нас начи­нается турне, так?

— К черту турне.

— Нет, нет, дорогая. Тут надо вести тонкую игру. Мы будем вести себя так, будто и не встре­чались с Уэсли Джорджем. Мы отправимся в турне, как и планировалось, с вещами придем на станцию автостопа, оттуда и уедем. А кто-нибудь из наших друзей, к примеру, Джон, придет на станцию раньше нас и возьмет сумку с антилжи­ном. Потом появимся мы, его словно и не заме­тим, но в итоге втроем окажемся в одной машине. А когда отъедем от станции, Джон внезапно пере­думает и останется в городе, а сумка Джорджа уедет с нами. В турне.

— Повторяю, к черту турне. У нас есть более важные дела.

— Какие же?

Джилл не нашлась с ответом.

— Что ты собираешься делать с антилжином? Созывать репортеров? Встать на Баррингтон-стрит и раздавать его? Слушай, мы намерены сде­лать этот мир правдивым. Я готов, но мне хоте­лось бы дожить до этого времени. И незачем кому-то знать, что распространение антилжина — наша работа. Мы будем держаться в тени, пере­езжать из города в город... и распылять по пути наркотик правды.

— Ты хочешь сказать, мы сами будем давать людям антилжин?

— Не просто людям, а тем, что занимают замет­ное положение в обществе, да так, чтобы не по­пасться на этом. Мы должны объехать девятнадцать городов за двадцать восемь дней так, что даже ком­пьютер не сможет нас вычислить. Если за нами что потянется, так это шлейф заголовков на первых по­лосах газет.

— Зак, что-то я тебя не пойму.

— Давай объясню, — Зак глубоко вдохнул. — Товар, что оставил нам Джордж, требует увереннос­ти и твердости. Я сомневаюсь. Сильно сомневаюсь.

Решение мы принимали в спешке. Речь-то шла об уничтожении мира.

— Речь шла о мире, в котором мы живем, Зак. И черт с ним, он смердит. Правдивый мир будет куда лучше.

— В глубине души я с тобой согласен. Но пол­ной уверенности у меня нет. Правдивый мир, не­сомненно, лучше, но переходный период, когда будет рушиться старый мир, унесет с собой мно­жество жизней. Причем погибнут не только пло­хие, но и хорошие люди. Джилл, мне представля­ется, что даже хорошие люди иной раз нуждаются во лжи.

Вот я и хочу действовать наверняка. Провести эксперимент и посмотреть на результаты. И мне вновь приходится принимать очень ответственное решение: ввести наркотик выбранным нами лич­ностям, хладнокровно, не давая им права выбора, не спрашивая их согласия. Уэсли тоже эксперимен­тировал, с лабораторией, добровольцами, анализом полученных результатов, пока не пришел к выводу, что антилжин пригоден к широкому использова­нию. У меня ничего этого нет, но я должен убе­диться, что антилжин безвреден.

— Ты ставишь под сомнение его выводы? — не­годующе воскликнула Джилл.

— Я должен убедиться сам. В таком деле я не могу довериться ни Уэсли, ни тебе, дорогая моя, ни кому-то еще. И, откровенно говоря, у меня есть сомнения насчет его выводов.

Джилл помрачнела.

— Да как ты...

— Крошка, послушай меня. Я верю, что каждое слово, сказанное нам Уэсли Джорджем, — чистая правда. Но только лично для него. Он же сам при­нимал антилжин. Отсюда и сомнения.

Джилл опустила глаза.

— Меня тоже смущает это согласие задним числом.

— Да, — Зак кивнул. — Если человек улыба­ется после лоботомии, что это доказывает? Если ты похитил человека и вживил в его голову электроды, превратив в робота, он будет только благодарить тебя, подчиняясь твоим же командам, но хорошо ли это? В человеке убивают прежнее «я» и заменяют его новым. Новое говорит, что все прекрасно, но прежнее-то убито. Я хочу убедить­ся, что Homo Veritas[7] — шаг вперед с точки зрения Homo sapiens[8].

Поэтому я считаю, что нам антилжин пробовать нельзя. Мы должны принять максимальные меры предосторожности, чтобы не подвергнуться его воз­действию, пока мы будем проверять его на других. Мы будем вводить наркотик им, а не себе, а по окончании турне или раньше, если мы накопим до­статочный материал, мы сядем и обсудим, что из этого вышло. Если наши результаты совпадут с вы­водами Уэсли, сами побалуемся антилжином и по­звоним в информационную службу Си-би-эн[9]. К тому времени у нас будет достаточно фактов, чтобы убедить их в нашей правоте. Вот тогда торговцы наркотиками не смогут ничего поделать ни с нами, ни с антилжином. Да и правительство тоже.

— А потом рухнет мир.

— И на его обломках возникнет новый... но сна­чала мы должны точно знать, что делаем. Я псих, или мои идеи представляются тебе разумными?

Джилл долго молчала. Лицо ее напоминало маску. Такое бывало, лишь когда она крепко о чем-то задумывалась. Несколько минут спустя она под­нялась, заходила по комнате.

— Это рискованно, Зак. Как только газеты за­пестрят заголовками, торговцы наркотиками сооб­разят, что к чему, и разделаются с нами.

— Маршрут нашего турне известен лишь Толс­тому Джеку и Агентству. Скажем, что до нас дошли слухи, будто кто-то хочет сделать пиратские записи наших концертов. Они будут молчать.