Дети света
Шрифт:
– Ты еще и автомеханик? – Герд, руки в карманах, медленно спускался по ступенькам крыльца.
– Не. Так… – Олва неопределенно пожала плечами. – Кое-чего могу.
– Иногда кажется, что ты умеешь прямо-таки все.
– Ты смеешься надо мной че ли? – она нахмурилась.
Герд задумался:
– Наверное, нет. Ты, правда, умеешь много всего, чего обычному человеку и не снилось.
Олва снова пожала плечами. Герд остановился рядом и провел рукой по крышке капота:
– Я вот, например, не умею вести хозяйство или водить машину.
– Разве ж это проблема. – Олва тыльной стороной ладони
– Да мне это без надобности. У меня все равно никогда не будет своей машины. – Герд шагнул назад и снова сунул руки в карманы, но Олва успела заметить, его замешательство и интерес.
– Садись, садись. Никогда ж не знаешь, что может пригодиться в жизни. – Она уверенно обогнула пикап и села на место пассажира. – Может, на службе там понадобится, если ты пойдешь по стопам отца, или еще где. Долго тебя ждать-то?
Герд помедлил еще мгновение, собираясь возразить, но потом передумал. В глазах метнулся огонек, и он решился.
– Готов? – спросила тетка, когда он оказался на водительском сидении.
– Будем считать, что да.
– Тогда ставь левую ногу на крайнюю левую педаль – эт сцепление будет, и выжимай его полностью.
– Чего? – растерялся Герд.
– Дави до упора, говорю. – Олва заулыбалась, а Герд запыхтел, почти вслепую тыкая ногами педали.
– Хорошо. Теперича заводи мотор. – Она достала из козырька над головой Герда ключи и протянула ему. – Вставляй в замок зажигания, выжимай сцепление и поворачивай.
Герд аккуратно вставил ключ в замок и повернул. Приборная панель загорелась огнями.
– Теперича выжди секунду, – Олва коснулась плеча Герда, – чтоб ток-то успел пройти по цепи. А теперича поворачивай дальше.
Мотор послушно заработал, индикаторы на панели погасли, Олва довольно улыбнулась:
– Слышишь, как урчит? Музыка. Можешь плавно отпускать сцепление.
Герд медленно убрал ногу с педали и шумно вздохнул. Они только начали, а он уже весь взмок.
Через пару дней он вовсю рассекал по ферме. Герду нравилось водить, конечно, не так как летать, но то были и разные вещи. Одно дело управлять своим собственным телом и совсем другое – механической махиной, которая даже непонятно как и по каким причинам подчинялась тебе. Герд от души развлекался.
– Это оказалось не так сложно, как я предполагал, – заявил он Олве.
– И правда, не сложно, когда попривыкнешь-то. Осталось только правила подучить, и тебя можно будет выпускать на большую дорогу, благо, они у нас пустые, и шансов-то натворить делов у тебя будет не больно много.
Но потом в их занятиях наступил перерыв, ибо у Олвы выдались несколько недель, заполненных хлопотами и волнениями. У овец шел окот, и она была настолько поглощена процессом, что даже не заметила, как Герд где-то разбил губу и прихрамывал. То были молчаливые, но яркие свидетельства его сальто в воздухе – он напоролся лицом на сук и грохнулся о землю.
Герд как раз упрямо хромал мимо хлева по направлению к лесу, намереваясь повторить свою выходку, когда его глазам предстала весьма необычная сцена. Посреди загона прямо на покрытом соломой земляном полу, широко раскинув ноги, сидела Олва и заливисто хохотала. Вокруг нее нарезала круги и отчаянно блеяла овца. Олва же нежно прижимала к груди новорожденного ягненка, зарывалась в него лицом и продолжала смеяться. Опешивший от столь странного поведения тетки Герд машинально шагнул внутрь:
– Эээ… у тебя все в порядке?
– Ага! Да я знаю, я веду себя, словно дитятя малая, но ничего не могу с собой поделать. – Она снова уткнулась носом в ягненка. – Души не чаю в новорожденных ягнятах, они таки мягкие, таки кудрявые. Они пахнут молоком! Хошь, я дам тебе понюхать? – ее неподдельный энтузиазм не оставлял сомнений в серьезности вопроса.
– Н-нет, спасибо, я не фанат овец, да и жалко бедную мать, смотри, как ты ее нервируешь.
– Ага, я сейчас его отпущу. – Она прижала ягненка к щеке и потерлась о него. – Еще в детстве-то, когда мы, городские, проездом оказались в деревне и я в первый раз держала ягненка, я заявила своим старикам, что буду разводить овец хоть бы только ради этого.
Герд усмехнулся, это было одновременно и очень забавно, и трогательно. Картина запала ему в душу.
К концу зимы Герд окончательно освоился: и на ферме, и в небе. Сам он очень изменился, полеты благотворно повлияли на его физическое состояние. От былой болезненности не осталось и следа: прекратились кровотечения из носа, не беспокоили больше мигрени, не повторялись приступы паники. Он вообще перестал болеть. Тело Герда пришло в тонус, обрело хорошую форму, он окреп и возмужал. Но если все это он еще вполне мог объяснить тренировками, ведь во время полетов в напряжении находились все мышцы: и рук, и ног, и спины; то было и одно обстоятельство, которое не поддавалось объяснению. У Герда сильно увеличилась грудная клетка, ребра буквально разъехались в стороны, превратив его торс в нечто наподобие бочки. Герд также ощутил, как увеличился объем его легких, раза так в два-три, точно. Можно было бы и это списать на тренировки, в конце концов, его полеты требовали большого запаса кислорода в тканях, но не до такой же степени, чтобы за несколько месяцев подвергнуть изменениям скелет?!
Была у него и одна серьезная проблема: в полете тело вырабатывало неимоверное количество тепла, и если в ледяной воде это спасало от переохлаждения, то на суше Герду становилось невыносимо жарко. Он летал в одних шортах, и это его даже зимой не спасало, а что будет летом, ему было страшно представить. Он обливался потом и пытался взять под контроль процесс теплообразования, но пока толку было больше от снега, которым он регулярно обтирался. Зато он больше не поминал худым словом метеорологов, которые усиленно имитировали под куполом зиму со всеми ее былыми снегопадами и низкими температурами.
Тем были заполнены его будни, на выходных же Олва частенько брала его с собой в город, где она отправлялась на фермерский рынок, а Герд пропадал в местной библиотеке в интернете, отправляя свои работы учителям, получая новые задания и пытаясь найти информацию о людях, обладающих необычными способностями, например, к левитированию. Очень осторожно. Совершенно безрезультатно.
В самом начале весны за одним из ужинов Олва долго и пристально наблюдала за тем, как Герд методично сметал все со стола, заливая это кувшином молока – тренировки отнимали у него уйму энергии.