Дети света
Шрифт:
Еще была педагогика. Пожалуй, в принципе, это бы ему подошло, это было бы не сложно. Но почему тогда от одной мысли о преподавании на душе становилось так паршиво? Потому что такая профессия предполагала работу с людьми и у людей на виду. Нет, педагогика – табу. Ежедневной пытки пристальными взглядами на протяжении сорока-пятидесяти следующих лет Герд просто не вынесет – он даже от ужаса испариной покрылся. На худой конец, всегда оставался завод. Герд плотно сжал губы. Нет, на завод он тоже не пойдет. Там он, как Натан, не сдохнет. Что же тогда? Техническая и информационная безопасность? Не вариант, он не станет ни сам непрестанно следить за людьми, ни помогать это делать другим. Мерзость
– Хорошо, когда точно знаешь, чего хочешь, да? – И снова Герд себе удивился – если он не вернет контроль над собственным языком, то попадет в беду.
– А? – Олва залила картошку холодной водой и убрала чугунок со стола. – Завтра я буду поздно, сам поставишь вариться.
– Угу, – Герд кивнул. – Ну, как Гера, которая знает, чего хочет, и уверенно идет к своей цели.
Олва хмыкнула:
– Наверное.
Говоря о сестре, она заметно замыкалась, и ее лицо принимало отстраненное выражение. Видать, тоже от нее была не в восторге, подумал Герд, решаясь разрядить обстановку:
– А вы точно от одних родителей?
Вообще, с чувством юмора у Герда дела обстояли напряженно, он об этом знал, и поэтому редко к нему обращался.
– Чего? – Олва уставилась на него немигающим взглядом.
– Ну… в смысле… вы так не похожи с Герой, – краска пунцовыми кляксами начала расползаться по его скулам и шее.
– Мм.
Шутка не прошла. Пылающий Герд смотрел прямо перед собой на испещренную ножом столешницу, клянясь больше никогда даже не пытаться подобное повторить – позориться он ненавидел.
– На самом деле, это-то без разницы, – тетка задумчиво посмотрела на свои загрубевшие руки.
– Что? – Герд с трудом оторвался от столешницы, чтобы украдкой взглянуть на нее.
– Все мы друг другу братья и сестры, – грустно ответила Олва и отвернулась к печи проверить рыбу.
– Ты приверженка секты всеобщего братства людей? – Герд снова пошутил и снова об этом пожалел, с силой впиваясь зубами в губу, чтобы заставить себя уже наконец заткнуться.
Движение распространилось после коллапса и последовавших за ним войн, в результате которых погибло абсолютное большинство людей на планете, но в государстве оно было под запретом. Герд считал, что его последователей можно понять, учитывая, что в живых осталось шиш да маленько. Отчего бы и не побрататься, когда вас так мало?!
– Типа того. – Олва достала форель и кивнула Герду на тарелку с овощами. – Накрывай на стол, юморист.
В конце концов одним ноябрьским утром, когда Герду великодушно разрешили покидать дом, он, прихватив с собой полотенце и запасное исподнее, в сопровождении Старты снова отправился на озеро. Олва только что отчалила на рынок в город, соответственно помешать задуманному не могла, как, впрочем, и помочь в случае чего.
На этот раз наслаждаться видами Герд не мог, все его мысли были поглощены предстоящим безумством. А лес, между тем, представлял собой картину сказочную – накануне вечером выпал снег, украсив деревья белым сверкающим на солнце покрывалом. Но Герд смотрел только себе под ноги, не замечая ни его белизны, ни скрипа, даже несмотря на то, что в городе такого не увидеть. На берегу он сходу начал раздеваться – боялся передумать, поэтому действовал быстро. Старта, почуяв неладное, громко заскулила, нарушив звонкую тишину вокруг. Герд вздрогнул, но темпа не сбавил. Не обращая на собаку внимания, он уверенно зашел в воду, поднимая брызги. Старта залаяла. Герд обернулся и пригрозил ей пальцем:
– А ну-ка цыц! Сам все знаю. Жди!
Зайдя в воду по пояс и трясясь всем телом, но не замечая этого, Герд обернулся на Старту еще раз, словно умоляя в случае чего снова его прикрыть, а потом со словами «что же ты, болван, делаешь» набрал побольше воздуху в легкие и нырнул на глубину.
Тут же его охватила знакомая паника, ледяная вода сковала движения, от неожиданности Герд выпустил изо рта ценный пузырек воздуха и тут же разозлился на себя за оплошность. Это помогло собраться, в голове прояснилось, Герд подавил страх и сконцентрировался. На этот раз он был готов.
Герд мысленно отдал приказ своему телу переместиться. Ничего не произошло. Что ж, ожидаемо. Он покрепче зажмурился и как можно громче внутренне повторил приказ. Ничего. Стараясь не замечать нарастающий по новой страх, Герд стиснул кулаки и уже собирался опять начать приказывать, как вдруг остановился и прислушался. К себе. Он ощутил всей поверхностью кожи холод и давление воды. Почувствовал оцепенение ног и рук. Бешеный стук сердца, судорогу в желудке и горле. Пустоту в голове. Герд вспомнил ту самую искру в районе солнечного сплетения и мысленно ухватился за нее. Он сосредоточился на воспоминании и призвал тепло. И он его ощутил. Маленький огонек тепла внутри него самого. Герд представил, как тот расширяется и упирается ему в ребра изнутри – тепло наросло, и произошел толчок. Самый настоящий реальный толчок. У него получилось!
От радости Герд вскрикнул, последние пузырьки воздуха вырвались на свободу и медленно потянулись к поверхности. Герд, не отрывая от них взгляда, потянулся вслед. Новый толчок подбросил его прямо вверх, в животе стало жарко. Еще один толчок, и голова оказалась на поверхности. Задыхаясь и отплевываясь – он-таки умудрился хлебнуть воды – смеясь и маша рукой заливающейся лаем на берегу овчарке, Герд торжествовал. Заветный глоток воздуха, и он снова ушел под воду.
И вновь толчки, сначала импульсивные, несуразные, но постепенно все более и более осмысленные и подконтрольные. Не прибегая к помощи рук и ног, Герд двигался в воде. Это было невероятно, он плыл только усилием воли. При этом организм напрягался и вырабатывал энергию, кровь разливалась по всему телу, кончики пальцев пульсировали, а лицо горело.
Потом это стало похоже не просто на резкие стихийные колебания под водой, а на серию более слабых, но плавных толчков, сливающихся в один непрерывный и двигающий тело по заданному вектору. Теперь Герду казалось, что в животе у него мини-мотор, который он учится правильно заводить. Примерно через час он уже хорошо плавал, извиваясь в воде всем телом так, чтобы создавать наименьшее сопротивление.
Восторг. Бурный, первобытный восторг наполнял каждую клеточку его естества. Торжество и ощущение всесильности, собственной мощи и несокрушимости. Все происходящее с ним было невозможным, но, тем не менее, происходило на самом деле. Над этим предстояло еще крепко поразмыслить. Герд выбрался на берег и подхватил полотенце. Старта нарезала вокруг него круги, издавая то ли стоны, то ли визги, пока он вытирался и одевался, на ходу рассказывая ей о только что полученном опыте.
Никогда еще мозг Герда не работал так напряженно, как в те минуты по дороге домой. От усердия он жевал нижнюю губу, анализируя всю полученную им информацию, пытаясь ее систематизировать и сделать хоть какой-нибудь вразумительный вывод. Что с ним произошло, почему, откуда? И могут ли так другие люди? Неожиданно Герда осенило, он вспомнил свои сны. Резко остановившись посреди запорошенной тропы, он замер, закрыл глаза и сконцентрировался. В районе солнечного сплетения возникло тепло, затем произошел толчок. Герд потерял равновесие и упал. Быстро вскочил и повторил все еще несколько раз.