Дети света
Шрифт:
Они как раз миновали контрольно-пропускной пункт, когда одно из окон верхнего этажа стоящего тут же офицерского корпуса распахнулось и его проем полностью заполнила собой огромная фигура. Герд едва подавил непрошеную дрожь, когда главнокомандующий перегнулся через карниз и зычно крикнул:
– Эй!
Сандал, уже было взбежавшая на крыльцо, недовольно поморщилась, но все-таки сделала несколько шагов назад и выглянула из-под козырька подъезда.
– Ну, чего тебе? – лениво протянула она, запрокидывая голову и встречаясь с исполином взглядом.
Герд внутренне сжался от такой фамильярности и от всей души пожалел, что сам скрыться под спасительным козырьком так и не успел.
– Где тебя носило? – спросил главнокомандующий, как и в прошлый раз пропуская мимо ушей тон генерал-полковника и немало удивляя этим Герда.
– Ездила за солдатом в учебку. – Сандал широко зевнула и сложила руки на груди, всем видом демонстрируя скуку. Отчего-то сама она отнюдь не торопилась руководствоваться собственными взглядами на вопросы субординации.
– Ты что, ухлопала свой единственный в этом месяце выходной, чтобы лично забрать новобранца из учебной части? – глаза главнокомандующего сначала округлились, а затем резко сощурились на Герде.
Герд отчаянно выругался про себя.
– Ну и что? – теперь Сандал разглядывала коротко подстриженные ногти на руках.
– Он ведь даже обучения еще не закончил, так? Когда он поступил к нам? Месяц назад? – На лбу главнокомандующего собрались угрожающие складки, а брови съехались на переносице в одну дугу.
– Около того, – пробормотала генерал-полковник, настойчиво продолжая выражать непочтение.
– Что ты там бубнишь? – гаркнул тот, сминая карниз ладонями.
– Зарли, чего тебе надо? – уперев руки в бока и снова удостаивая главнокомандующего взглядом, с вызовом вскинула на него подбородок Сандал. – У меня шея затекла уже.
Лицо великана перекосило от злости, а карниз под его пальцами хрустнул и разлетелся на куски.
– Свободна, – процедил он сквозь зубы и захлопнул окно, чудом его не выбив.
У Герда по спине прошла нервная дрожь, а Сандал преспокойно снова взбежала по ступенькам крыльца и нырнула в темный коридор корпуса.
– Ты угрожала мне язык оттяпать, если я буду дерзить, а сама что? – еле поспевая за ней, выдохнул Герд.
Сандал потрясла головой.
– Во-первых, я не при исполнении, – жестким голосом, будто это Герд провинился, а не она, отвечала командир. – Во-вторых, у нас с ним есть твердый уговор, что он не вмешивается в мои дела без особой на то надобности. А в-третьих, – и тут Сандал резко поворотилась к Герду лицом так, что тот не успев затормозить, ткнулся носом прямо в отвороты ее расстегнутой кожанки – выше он не доставал, – не вздумай это повторить! – Она вперилась в него своими магнетическими глазами. – Ни с Зарли, с ним так только я одна могу разговаривать, ни с кем бы то ни было еще, понял?!
– Понял, – выдавил из себя Герд обиженно.
Сандал устало опустила плечи и уже более миролюбиво добавила:
– Пойдем, тонну бумаг на тебя еще заполнять.
Герд понуро брел вслед, недоумевая, по каким таким причинам его командир может позволить себе так разговаривать с главнокомандующим, да еще и «одна» из всех. И с чего вдруг главнокомандующий должен не вмешиваться в «ее» дела?
«Зарли, значит», – напомнил себе Герд и потер переносицу перед тем, как сесть за стол и придвинуть разбросанные по нему документы. Когда с ними было покончено, он люто ненавидел весь документооборот в общем, и самую бумагу в принципе.
Оказавшись наконец в той самой комнате, которую он в спешке покинул месяц назад, только успев в нее заселиться, Герд подошел к единственной незастеленной койке и внезапно понял, что ему еще нужно тащиться в тыловое обеспечение получать на себя вещи, включая матрац, который в прошлый раз был, а сейчас почему-то отсутствовал. А для этого нужно было еще сначала взять у Сандал очередную бумажку, чего он, разумеется, заранее не сделал. Сдавленно стеная и проклиная весь белый свет, Герд развернулся и поплелся обратно.
Спустя час его кровать все-таки была застелена, а на ней покойно лежали два его собственных рюкзака, один стандартный вещьмешок и одна вполне себе стандартная собака. Герд стоял, подбоченясь и неотрывно смотря на эту композицию, и не решался больше ничего предпринять. Он зверски устал, хотел спать и есть – на ужин они с Сандал опоздали – но, с другой стороны, надо было уже покончить с одним вопросом. Дело в том, что с тех самых пор, как Герд еще по пути в Противостояние искал в рюкзаках повязки для себя и Старты, он так ни разу больше и не решился заглянуть ни в один из них, кроме того случая, когда утром перед отправкой в учебку переодевался. Рюкзаки с немым укором смотрели на него, разрывая душу на куски, заставляя морщиться от вины и чувства утраты, но для Герда не было ничего труднее, чем просто взять и открыть их. Хотя дольше тянуть уже тоже невозможно, уговаривал он себя.
Глубоко вздохнув и переведя взгляд на Старту, которая жалостливо заскулила и вяло повиляла ему хвостом в ответ – явно просила есть – Герд решил, что овчарка ведь все равно никуда не денется и навсегда останется живым свидетельством его неоплатного долга перед Олвой, поэтому и тянуть дольше не имеет смысла. Герд решительно дернул бегунок и приступил к ревизии того, что у него имелось.
Все, что он сам приготовил себе в дорогу, все было здесь, в Свободных землях, уже абсолютно бесполезно и поэтому шло на выброс. Армейская форма, которую он теперь носил постоянно и пока менять на что-либо другое не планировал, выдавалась в комплекте с нижнем бельем и туалетными принадлежностями, а значит, и вся его старая одежда, которая к тому же была Герду мала, больше не имела смысла. Он отнес ее к мусорному ведру, стоящему в углу комнаты, и стопочкой плюхнул на его чистое дно – выносили, видимо, совсем недавно. Туда же полетели новехонькие кеды, подаренные Герой.
Дальше Герд перебрал документы: полисы, многочисленные медицинские справки и выписки, читательские, школьные и дорожные пропуска и прочая никчемная дребедень. Они последовали за одеждой и кедами. И, наконец, деньги. Ну, а это так уж и попросту было смешно – бесполезные железки, на которые за пределами купола не купить даже песка. Их постигла та же участь – монеты разлетелись по мусорному ведру.
Фонарик, складной нож, медикаменты, кремень, компас с ныне пустым бутылем из-под воды и платками, – все эти вещи, по сути, сейчас ему тоже были не нужны – все они входили в стандартный армейский вещьмешок – зато могли пригодиться позже, когда он покинет Противостояние, да и их у Герда рука бы не поднялась выкинуть. Поэтому аккуратно сложив их обратно, он запихал оба рюкзака в прикроватную тумбочку до лучших времен. Зажатыми в руке оставались только два головных платка Олвы – синий и зеленый, в крупный белый горох. Один из них Герд повязал вокруг шеи Старты вместо ошейника, который та отродясь не носила, а второй – вокруг запястья своей левой руки, прямо над часами. Теперь с чувством выполненного долга можно было ложиться спать.