Дети Вечного Жида
Шрифт:
Мы уехали отсюда в понедельник, 11 сентября, и ветер был очень силен; его называют левантийским мистралем. В тот же самый день мы проплыли мимо острова, принадлежащего королю Фернати; на этом острове стоит сильная крепость под названием Кастель-Риво. Затем мы миновали остров Капо-Хазидидония, который принадлежит туркам. Он лежит у входа в залив Гисталия, а расстояние от Кипра до Капо-Хазидидонии составляет 2 мили.
Во вторник, 12 сентября, в один из промежуточных дней Кущей мы прибыли на Родос; я уже писал о Родосе и его сооружениях, поэтому больше не буду об этом распространяться. Мы пробыли здесь всю среду, 13 сентября. В четверг, 14 сентября, утром мы покинули Родос и заметили слева остров, в 120 милях от Родоса, окружность которого составляет сотню миль. Здесь живут греки, которые называют свой остров Сакрапонто. Он находится в турецкой части Средиземного моря, лежащего, по словам моряков, в центре земли. В пятницу, 16-го, мы проплыли мимо острова Стандия, расположенного в 120 милях от Сакрапонто. Он населен греками, и в тот же самый день мы благополучно прибыли на Кандию. Кандия – это остров окружностью 700 миль, на котором много городов и деревень; он красив, богат и полон добрых вещей. Он имеет очень большую, отличную гавань, а сам город Кандия расположен в долине и на холме. Слева и напротив лежат турецкие города; этот остров славится прекрасными разнообразными
В этот день Господь явил мне великое чудо. Дело было так: ночью я выехал на ялике из дока, чтобы поговорить с капитаном нашего судна, но, когда я хотел выйти из него, ялик перевернулся, и я упал в море и погрузился более чем на 10 локтей, поскольку я был в одежде, в шелковом гибетто, а в поясе, в небольшом мешочке, у меня были зашиты все украшения и драгоценные камни, которые я купил в Египте. Ялик перевернулся вверх дном, а весла упали в воду, но, слава богу, владелец судна увидел, что я свалился, и приказал своим матросам прыгнуть в воду и вытащить меня оттуда. Первым до меня добрался Марко Сакриванило, я вцепился в него руками и ногами, и он вытащил меня из воды, схватив правой рукой; четыре других матроса, сидевшие в ялике, помогли мне и, напрягши все свои силы, сняли с меня плащ. Потом они отвезли меня на берег; так Господь спас меня. Будь же благословен Он сам и Его великое имя. Но я наглотался соленой воды, и это так повлияло на мои внутренности, что два дня и три ночи я провалялся в лихорадке в доме уважаемого Гедалии Дамирова. В этом городе живет мудрый, уважаемый, богатый и умелый еврейский врач по имени монсеньор Моисей, который в прежние времена был ашкенази; он не отходил от моей постели ни днем ни ночью и давал мне лекарства, и я поправился.
От Родоса до Кандии – 310 миль.
В понедельник, 19 сентября 1481 года, мы покинули Кандию и отправились в Морон, где Всемогущий явил мне еще одно великое чудо. Я сидел под мачтой и вдруг, сам не зная почему, встал. И в эту же минуту с мачты на то самое место, где я сидел, упало бревно, и все люди поразились чуду, которое сотворил Господь, велев мне подняться. Это спасло мне жизнь, ибо, если бы я, прости господи, не встал, то был бы раздавлен тяжелым бревном. Будь же благословен тот, кто сотворил это чудо и не позволил бревну погубить меня! Будь же Его имя благословенно отныне и вовеки!
В тот же самый день среди гор Турции, справа, я увидел место, называемое Капо-Сан-Виченто, расположенное в 180 милях от Кандии. Вечером во вторник, 24-го, мы добрались до острова, окружностью 30 миль, лежащего по левую сторону примерно в 2 милях от Морона. Название этого острова – Спаниция, а через полчаса мы добрались до Морона, небольшого городка на берегу моря. Он стоит слева на скалистом грунте, а у ворот его высится прекрасный мощный форт. В нем живет около 300 еврейских семей, занятых торговлей и ремеслом. Они с почестями принимали меня в своих домах, особенно р. Авраам Кохен, сын Мататиаса, праведный священник, и р. Элиезер, и р. Мататиас, и р. Захария, сыновья означенного р. Авраама, все очень почтенные люди. Там живут и почтенные евреи: р. Авраам Махири, р. Мордекай Венсуру, р. Натан и его сыновья, и многие другие евреи, имена которых мне неизвестны. Морон расположен не на острове, а на материке. В четверг, 26 сентября, мы покинули Морон и поехали на ялике к своему судну. Нас было трое – я и два нееврея, а ялик был невелик, и на веслах сидели двое молодых парней; но они работали веслами не в такт, ялик перевернулся, и мы оказались в воде. Но Бог пожелал, чтобы я схватился левой рукой за трап галеры, и погрузился в воду всего лишь по шею, а другие скрылись под водой. Вскоре они, однако, вынырнули, поскольку плавать умели. Когда я хватался за трап галеры, у меня на указательном пальце было кольцо с очень красивой камеей, которое выдал мне под залог в 6 дукатов Моисей Пьеро, переводчик с нашей галеры; это кольцо соскользнуло с пальца и упало в воду, и я вынужден был заплатить ему 20 дукатов по решению трех арбитров. А ведь я чуть было не утонул. Будь же благословен тот, кто спасает и выручает в беде!
В тот день, когда слева по борту у нас остался остров под названием Продено, а справа – горы Турции, поднялся левантийский сирокко, а когда мы приблизились к острову, за нами погнались четыре пиратских корабля под руководством человека по имени Филозино. Мы бросились к другому острову, Портоджиунчи; они хотели захватить нас потому, что монсеньор Августино Контарино, владелец паломнического судна, за некоторое время до этого рассорился и поругался с монсеньором Филозино, поэтому мы испугались и бросились бежать в сторону турецкого берега, лежавшего справа.
Сегодня, во вторник, 2 октября 1481 года, мы прибыли на остров Корфу. Слева берег у него скалистый. Это остров с большой прекрасной крепостью. Она стоит в долине и поднимается по склону горы, и окружена стенами. В ней два прекрасных, очень мощных замка, стоящие один напротив другого. Перед фортом раскинулся рынок, и большая часть скьявони и буторджи прибывает сюда из Венеции. На Корфу живет три сотни еврейских семей, богатых и уважаемых. Горы Турции высятся напротив Корфу примерно в 4 милях от него и тянутся до Дурабо. Турция расположена на материке, а Корфу лежит напротив нее, как я уже сказал. Мы покинули Корфу в среду, 3 октября 1481 года, и спокойно отправились в путь. Мы плыли по Венецианскому заливу, но ночью поднялся сильный ветер – левантийский мистраль, и мы убрали паруса артимони и миццен и всю ночь шли под тричито (маленьким парусом), проплыв 105 миль. Днем мы миновали еще один остров, под названием Лacypca, где когда-то король Франции со своей армадой ожидал в засаде турок. Мы были уже в 20 милях от него и в 2 милях от Отранто, когда капитан приказал спустить артимони, и сильный ветер разорвал его снизу доверху. Через наше судно прокатывались волны, и оно набрало много воды. Наконец мы прибыли в Рагузу, где и остановились. Мы вошли в порт Рагузы ночью. Это очень красивый город, я не видел равных ему по красоте и величию. Можно даже сказать, что он похож на Флоренцию. Люди в Рагузе очень богаты; они занимаются торговлей и одеваются как знатные господа, но евреев здесь нет. От Корфу до Рагузы – 300 миль. Она расположена справа и, подобно Флоренции, является вольным городом. В четверг, 4-го числа, мы отплыли отсюда и в 40 милях от Рагузы увидели слева по борту остров, называемый Лагуста, и еще один, называемый Хаскьябо. Они находятся под владычеством Венеции, и мы прошли мимо них по проливу, который начинается от самой Рагузы. Ширина этого пролива составляет милю, и в нем не было ветра, но когда мы вышли из него, то ветер поднялся с новой силой, и наше судно, подхваченное мощным порывом, чуть было не врезалось в скалу, и у нас разорвало парус тринкати. Клянусь жизнью, мы находились в половине локтя от скалы. Благословен будь тот, кто творит чудеса! В пятницу, 5-го числа, справа по борту у нас остался материк, на котором стоит город под названием Зара или Хаскобония. Далее, опять же по правому борту, остался город Нона, а напротив – остров, называемый Лиса, с маленьким городком, окруженным стенами. В ту ночь мы вошли в пролив шириной около четверти мили и длиной 30 миль. Материк проплывал у нас справа, а слева шел берег под названием Сан-Пьеро-Анимо, расположенный примерно в 30 милях от Ноны и полумиле от Ромиторио, называемого Сан-Пьеро-Анимо. В субботу, 6 октября 1481 года, мы хотели войти в порт маленького, но красивого городка, расположенного в 130 милях от Сан-Пьеро-Анимо, но началась сильная буря, и нам пришлось вернуться в Сан-Пьеро-Анимо и провести здесь весь вторник, 15 октября 1481 года. В среду, перед рассветом, мы подняли паруса и к полудню очутились в Кампи-Сапуле, проливе в четверть мили шириной. Длина этого пролива была всего 5 миль, и одни моряки хотели поставить большой парус, а другие говорили, что делать этого не следует, поскольку ветер усиливается. Они поспорили, но все-таки решили поднять парус, но не смогли, и артимони снова порвался. Кроме того, мачта накренилась, и мы вместе со всеми моряками и паломниками пытались выровнять ее, но не смогли. Мы снова оказались в большой опасности, но Бог помог нам, и наши руки сумели вернуть ее в нужное положение. Будь же благословен Господь за то добро, которое Он нам сделал.
Ночью того же дня разразилась страшная гроза с громом и молнией; тяжелые тучи закрыли вершины гор, а дождь лил не переставая. Рев восточного ветра просто оглушал; я никогда прежде не слышал такого рева. Мы бросились спускать паруса, и нас чуть не смыло огромной волной. Но Бог нам помог, и через час море успокоилось; правда, к тому времени мы были уже в 10 локтях от берега, куда нас снес ветер. Клянусь, что своими ушами слышал, как матросы говорили, что никогда еще не встречались с таким свирепым ураганным ветром. Волны перекатывались через палубу со всех сторон и из каждого угла, и судно то уходило под воду, то вновь появлялось на поверхности. Бог спас нас от этой бури, да будет благословенно Его имя! Сколько добра Он для нас сделал? За час до наступления темноты мы вошли в гавань и бросили якорь. Мы провели в этом месте четверг и пятницу, ожидая, пока утихнет шторм. Мы поняли, что попали в порт по воле Господа, ибо в четверг неподалеку от нас потерпел крушение корабль, нагруженный четырьмя сотнями бочек с мальвазией. Он не смог войти в гавань и затонул. Этот корабль назывался «Альгарили»; из всей его команды спасся только один человек, который схватился за бочку и был отнесен волнами к другому судну. Будь же благословен Тот, кто спасает и помогает!
Пола – маленький городишко, стоящий на правом берегу; в его центре высится огромный красивый особняк, с виду совершенно новый. Так приятно было увидеть сады и цветочные клумбы! В этом городе проживает всего один еврей. Утром в воскресенье, 14 октября 1481 года, мы прибыли в прекрасный город, расположенный примерно в 10 милях от Паренцо, который называется Ровиньо, и в тот же самый день, в полдень, добрались до самого Паренцо. Всю дорогу мы провели в страхе, поскольку на море был сильный ветер, но, милостью Божьей, живыми и здоровыми прибыли в этот порт. Гавань Паренцо велика и имеет следующий вид (очертания). С трех сторон ее окружает берег, поросший оливковыми и другими деревьями; на гавань приятно смотреть, ибо она была создана не усилиями людей, а самой природой. В ее центре, в случае нужды, может поместиться тысяча судов – так она широка и глубока. Паренцо – небольшой, но очень красивый городок. Он раскинулся справа от порта, в небольшой долине, в которой есть все, что нужно человеку. Однако евреи здесь не живут; большая часть из них, если не все, приезжают из Венеции. Мы пробыли здесь до 18 октября, пережидая шторм. Морское плавание от Паренцо до Венеции представляет большую опасность из-за многочисленных скал. Встречаются на пути и мели, и тот, кто незнаком с этим участком моря, может погибнуть, посадив свое судно на мель и наткнувшись на скалу. Поэтому капитанам судов и кораблей запрещено покидать мостик или выходить в море без лоцмана, взятого в Паренцо. Он стоит на мостике вместо капитана и отдает команды, куда идти. Мы взяли лоцмана, плыли всю ночь и к 7 часам оказались уже в 8 милях от Венеции. Лоцман напился, а ветер дул нам навстречу до тех самых пор, пока мы не бросили якорь, так что судно мсье Пьеро Ландо, который находился в своей каюте, чуть было не разбилось. Скалы были уже совсем рядом, и нам чудом удалось избежать смерти. В тот же самый день, то есть сегодня, 19 октября 1481 года, мы, слава богу, живыми и здоровыми прибыли в Венецию. От Паренцо до Венеции – 100 миль.
Таким образом, от Неаполя до Святого города Иерусалима – 2873 мили, от Иерусалима до Дамаска – 208 миль, и от Дамаска до Венеции – 5703 мили. Значит, расстояние, которое преодолел р. Мешуллам, сын р. Менахема из Вольтерры, когда ездил в Иерусалим и обратно, то есть от Неаполя до Венеции, составляет 8784 мили. Пошли же нам Бог праведного избавителя, чтобы он побыстрее спас нас и привел в Иерусалим, со всеми нашими израильскими друзьями. Аминь!
ПИСЬМА ОБАДИИ ЯРЕ ИЗ БЕРТИНОРО
(1487–1490)
Обадия Яре из Бертиноро в Италии был одним из наиболее известных итальянских раввинов своего времени. Составленный им комментарий к Мишне, который известен под названием «Бертиноро», до сих пор остается образцовым. Как будет видно из трех его писем, перевод которых мы приводим здесь, в 1487 году он уехал в Палестину. Первые два письма были найдены среди рукописей Библиотеки Гунцбурга; они были приобретены для Иерусалима, но советское правительство отказывалось их вернуть. Последнее письмо представляет собой копию манускрипта XV века, хранящегося в Британском музее. Эта копия находилась ранее в коллекции Э.Н. Адлера, а теперь принадлежит Еврейской теологической семинарии Нью-Йорка. Первые два письма – это перевод с немецкого. Они были опубликованы в «Подборке еврейской литературы», в Лондоне в 1872 году.
Еврейский текст последнего письма был отредактирован профессором Александром Маркосом из Нью-Йорка и приведен в «Палестинской книге Нового Завета», которая первый раз была издана в Тель-Авиве в 1926 году, а второй раз – Эйзенштейном.
Считается, что Обадия жил в Иерусалиме до самой смерти, наступившей около 1500 года, а один из путешественников более позднего времени утверждал, что он был лидером евреев Палестины своей эпохи.