Дети всегда правы
Шрифт:
Каждая сторис Мелани Кло начиналась с обращения на камеру, снятого крупным планом. Недавно она снова сменила имидж и прическу — ассиметричная стрижка подчеркивала сережки. Ее страсть к цветочным мотивам, казалось, росла вместе с доходами и количеством спонсоров, одаривших Мелани множеством одежды.
Со временем Мелани Кло превратилась в Мелани Дрим. В гламурном сказочном образе домохозяйки умело смешивались разные стили.
Но прежде всего, Мелани Кло была матерью Ким и Сэма, доброй феей, дарящей счастье. С утра до вечера она разрывалась между интернет-образом и заботой о детях и уже не могла отличить виртуальный
Клара начала с просмотра самых старых сторис — архив позволял прокрутить материалы до две тысячи шестнадцатого года, — а затем взялась за видео прошлой зимы и продолжила изучать ролики в хронологическом порядке.
День летел за днем, но каждый из них начинался и заканчивался одними и теми же словами, повторяемыми с завидным постоянством: «Здравствуйте, дорогие мои, надеюсь, у вас все хорошо», «На этом все, дорогие мои, желаю вам спокойной ночи и отправляю море звездных поцелуйчиков!».
Понемногу Клару стало затягивать: от одного откровения к другому, часто очень личному, голос Мелани начал ее завораживать. Клара понимала, что застряла в состоянии между восхищением и отвращением, а на сами ролики оказалось очень легко подсесть.
Через час она поставила сторис на паузу — нужно было абстрагироваться от происходящего на экране.
В последние месяцы ролики Мелани стали появляться чаще: снимать каждый день начинали с момента пробуждения, а поводов находилось все больше и больше. Малейшее движение, незначительное событие, самое банальное перемещение из одного пункта в другой — все это тут же попадало в сторис.
В постели, в комнате, на кухне, в гостиной, по возвращении из школы, у экрана телевизора, за уроками или игрой на планшете, на улице, в магазине, в машине, в парке, в бассейне — Мелани снимала Ким и Сэма повсюду. Она появлялась из ниоткуда с телефоном наготове и принималась комментировать происходящее.
Не было ни мгновения, ни места — кроме душа и туалета, — которые укрылись бы от объектива камеры. Мелани снимала все: школьные тетрадки, четвертные оценки, рисунки, незаправленные кровати. А когда не могла снять на камеру, рассказывала: словно специальный корреспондент, отправленный в свой собственный дом, она отчитывалась обо всем. Если по коварной случайности Мелани вдруг заболевала или просто уставала, если по какой-либо другой причине ее не было в Сети несколько часов, она тут же записывала извинения для подписчиков.
Как и видео на «Ютьюбе», этим роликам можно было не придавать никакого значения, и тогда они казались совершенно безобидными. А можно было принять их близко к сердцу.
Однако все они казались до тошноты одинаковыми.
Кое-что все-таки отчетливо прослеживалось в этой веренице сторис. За последние недели поведение Кимми изменилось. Иногда это было заметно по какой-нибудь детали, например по выражению лица. Иногда девочка пряталась или рукой отгораживалась от камеры. В некоторых роликах перемены мгновенно бросались в глаза. Несколько раз Кларе хотелось обнять девочку, спрятать ее от объектива —
Все чаще и чаще Кимми натягивала капюшон или отворачивалась, в то время как Сэмми держался по-прежнему: механическая улыбка, большой палец вверх в знак одобрения. Казалось, Кимми хотела исчезнуть.
Сидя у экрана, Клара хотела лишь одного: крикнуть «Хватит!» и все выключить.
Однако она снова нажала на воспроизведение, и голос Мелани наполнил комнату. Не отрываясь, Клара смотрела лишь на девочку.
К концу лета в одной из сторис, снятой в магазине оптики, Мелани попросила подписчиков выбрать оправу для Сэмми. Она спросила мнения у дочери, однако очевидно изнуренная Кимми сидела на стуле и молчала.
Не успев выйти из магазина, Мелани объявила результаты голосования: благодаря советам «дорогих подписчиков» выиграла оправа «Жакади»!
Сэмми улыбался на камеру, в то время как на втором плане Кимми стояла и смотрела в пустоту. Через секунду, поняв, что попала в кадр, девочка рассеянным, усталым жестом прижала к лицу Грязнушку и спряталась.
Похоже, в тот день Кимми сдалась и решила больше не играть в эти игры с притворством и натянутыми улыбками.
В другой сторис, выложенной в сентябре в среду, брата и сестру снова снимала Мелани: дети должны были подписать для фанатов уйму тетрадей и блокнотов «Веселой переменки».
В огромном зале супермаркета Сэмми и Кимми сидели бок о бок напротив толпы детей и подростков, которых родители свезли со всего региона для этой встречи. Мелани комментировала происходящее, восторгалась столпотворением, указывая на длинную очередь. Кимми же устало подпирала подбородок рукой.
Как только брат и сестра подписывали дневник или тетрадь, большинство детей просили чмокнуть их или сделать селфи.
Каждый раз, как кто-нибудь целовал Кимми, девочка с трудно скрываемым отвращением вытирала щеку — ив этом жесте воплощалась бездонная тоска.
В другой день семья отдыхала в гостиничном номере «Фантазии-Парка», где должна была провести все выходные, как вдруг Кимми оказалась в ванной взаперти — сломался замок. Потребовалось вмешательство слесаря, чтобы вызволить ребенка, — конечно, это тут же попало в сторис. Как только Кимми вышла, слесарь спросил, в какую сторону она поворачивала задвижку, но девочка не смогла ответить. «Она очень устала», — заключила ее мать.
В архиве Мелани нашлась совершенно отвратительная сцена, снятая буквально за несколько дней до исчезновения Кимми. Мелани искала дочь по всей квартире и наткнулась на нее, сидящую на стуле перед камерой посреди студии.
Как обычно, Мелани подошла к Кимми с телефоном в руке, снимая все в сторис.
— Что ты тут делаешь, дорогая? Ты же знаешь, без родителей в студию нельзя.
Малышка не отвечала.
— Ты хочешь снимать?
Кимми немного подумала и кивнула.
— И что тебе хочется снять одной посреди студии?
Сдавленное всхлипывание вырвалось раньше ответа девочки:
— Я хочу попрощаться с фанатами «Переменки».
— Попрощаться?
— Да, попрощаться навсегда.
Кимми не смотрела в объектив — она вглядывалась в лицо матери и ждала ее ответа со слезами на глазах, ее подбородок дрожал.