Дети всегда правы

де Виган Дельфина

Уже под занавес автограф-сессии она все же дала небольшое интервью. Да, конечно, она гордилась успехами детей и благодарила всех фанатов «Переменки» за верность и проявленный энтузиазм. Журналистка спросила, понимает ли Мелани, что некоторые взрослые, а то и подростки могут быть в шоке оттого, что она настолько то и дело выставляет напоказ собственных детей. Мелани грустно покачала головой, стараясь дать понять, что это другое, а затем пояснила мягким, но уверенным тоном. Как мать, она сама прекрасно знала, что вредно, а что полезно для ее детей. Кстати, речь шла о ее детях, уточняла она, напирая на это местоимение. И ее дети были счастливы. Тогда журналистка повернулась к Кимми и Сэмми, чтобы спросить их мнение. Медленно, словно радиоуправляемая кукла, которой садятся батарейки, Кимми объясняла, как здорово

радовать фанатов «Переменки» и смотреть «в эти счастливые глаза». Чуть более уверенно Сэмми признался, что его мечта сбылась — он всю жизнь хотел стать профессиональным ютьюбером.

Сияющая Мелани добавила: «Они сами так говорят, не правда ли?» А затем, натянув самозабвенную успокаивающую улыбку, она заключила: «Знаете, в нашей семье дети всегда правы».

* * *

Утром на восьмой день после похищения Кимми Диоре Клара пришла на работу одной из первых. Она проснулась в пять утра и уже не могла уснуть: странное нетерпение гнало ее из постели.

Она толкнула турникет на входе и направилась клифтам. За стеклом дежурный махнул рукой, подзывая Клару.

— Там какая-то женщина, хочет пообщаться с кем-нибудь из вашей команды.

Клара повернулась к залам ожидания, в которых обычно никого не было в такой час. В четвертом зале она увидела изнуренную, укутанную в светлый плащ женщину, на вид того же возраста, что и Клара. Следовательница подошла ближе.

И вдруг ее взгляд упал на сидящую рядом девочку.

Малышка подняла голову и посмотрела Кларе в глаза.

Пульс следовательницы мгновенно ускорился, сердце заколотилось в груди.

Последние дни она столько наблюдала за этой девочкой, что практически сроднилась с ней.

* * *

УГОЛОВНАЯ ПОЛИЦИЯ — 2019

ПОХИЩЕНИЕ И УДЕРЖАНИЕ РЕБЕНКА (КИММИ ДИОРЕ)

Тема: протокол допроса Элизы Фавар.

Составлен 18 ноября 2019 года Кларой Руссель, офицером Парижской уголовной полиции, и Седриком Берже, капитаном Парижской уголовной полиции.

Факты

Элиза Фавар явилась 18 ноября 2019 года в отделение уголовной полиции в сопровождении ребенка — Кимми Диоре, похищенной 10 ноября 2019 года. Не дожидаясь допроса, она призналась офицеру полиции Кларе Руссель, что похитила и удерживала Кимми Диоре. Ребенок провел у нее дома последние семь дней.

Установление личности

Меня зовут Элиза Ирен Фавар.

Я родилась 10 сентября 1985 года в Сюрене.

Я проживаю в г. Париже, в Десятом округе, по адресу ул. Лафайет, д. 209.

Разведена, мать шестилетнего мальчика, 2005 года рождения.

По профессии я медицинский регистратор, однако уже год не работаю.

(Фрагменты)

Вместе с Норбером С. мы поселились в жилом комплексе «Синяя рыба», как только поженились. Мой супруг работал в охранной фирме и занимался наймом и управлением персонала. Я познакомилась с Мелани Кло, когда Илиану, моему сыну, было несколько месяцев. Мы родили в одну неделю, и я часто встречала ее с коляской или слингом. У нее это был уже второй ребенок, Мелани отлично знала город и советовала, к какому педиатру обратиться, в какие ясли записаться… После рождения Илиана я вышла на работу на полставки в качестве секретаря в один из медико-психологических центров в Антони. Мы с Мелани подружились, часто ходили вместе в парк или встречались в городе, чтобы пройтись по магазинам. Она всегда была очень мила. Иногда она казалась мне немного грустной, однако я думала, что она просто скучает, потому что не работает. Малышка Кимми с первого дня отлично поладила с моим сыном. Ей нравилось играть с машинками, автотреками и солдатиками. В ней всегда были черты пацанки, и Мелани это не нравилось. Несколько месяцев подряд мы часто виделись, иногда я сидела с ее детьми, когда Мелани была занята. Илиан обожал ходить к ним в гости. […]

В две тысячи пятнадцатом году от меня ушел муж. Он переехал в Марсель, следуя

за карьерными амбициями. Думаю, он раньше меня понял, что у Илиана проблемы. Примерно в то же время Мелани с Кимми начали вести канал на «Ютьюбе». Сама Мелани об этом не распространялась, я узнала от соседей, когда дела пошли в гору. В жилом комплексе все только об этом и говорили. В то время я особо не пользовалась интернетом, и все, что там происходило, меня мало интересовало. Мелани отдавала все больше и больше времени съемкам и монтажу, иногда просила посидеть с детьми, поскольку должна была ходить на встречи с рекламными агентствами и фирмами в Париже, а мне было нетрудно. Малышка рано начала разговаривать, росла очень энергичной. Кимми и Илиан одного возраста, и я понимала, что они развиваются неодинаково. Поначалу я не волновалась, поскольку в центр, где я работала, приходило много детей, и все они были разные. Я работала три дня в неделю, в это время моя мама сидела с Илианом. В конце концов я обратилась к детскому психиатру в центре, чтобы она осмотрела сына. Ему было два с половиной года. Она деликатно объяснила, что Илиан значительно отстает в развитии, что надо провести еще несколько тестов. «Ребенок-инвалид» — к этому термину мне пришлось привыкнуть. Я рассказала обо всем Мелани, она мне посочувствовала, постаралась поднять настроение, сказала не терять надежды. Медицина не стоит на месте, а Илиан — такой милый мальчик, такой добрый, что уже очень важно. И это правда. Мой сын — настоящий источник радости. Только вот понемногу Илиан и Кимми перестали играть вместе. Всегда находились отговорки: то она устала, то нужно снимать новое видео, то отвести дочь к парикмахеру, то перемерить новые наряды… В тот момент «Веселая переменка» и вправду взлетела. Мелани была занята. Думаю, уже тогда она жила в другом мире. Время от времени она отдавала мне игрушки и одежду — у них скопилось очень много вещей. Однако Мелани все время спешила… Мы пересекались в жилом комплексе, но на этом все. Если честно, ее отношение ранило меня. Я думала, мы подруги. Когда Илиану исполнилось три, я отдала его в специальную школу. У меня осталось мало знакомых. Знаете, инвалидность пугает людей, гонит их прочь. В жилом комплексе я общалась лишь с пенсионеркой мадам Сабурен и ходила к ней пить чай пару раз в год. Она всегда была к нам очень добра. […]

Десятого ноября мадам Сабурен пригласила меня к себе выпить чаю, и я сказала, что приеду с Илианом. Иногда случалось, что мадам Сабурен навещала меня, однако это было сложнее устроить, поскольку у нее нет машины. Я люблю заезжать время от времени в «Синюю рыбу». Несмотря ни на что, я тепло вспоминаю дни, когда Илиану было всего несколько месяцев, а жизнь казалась такой простой.

Приезжая к мадам Сабурен, я всегда оставляю машину на парковке жилого комплекса. Переехав, я так и не вернула пульт и в конце концов оставила его себе. Неподалеку от мусорных баков есть укромное местечко, куда можно поставить маленькую машину, не перегородив тем самым вход и выход. Не я одна там паркуюсь на часок-другой, так что никто не возражает. […]

Я парковала машину, как вдруг увидела Кимми рядом с баками. Илиан проспал всю дорогу. Малышка сразу меня узнала. Я опустила стекло, чтобы спросить, чем она тут занимается, а она поинтересовалась, можно ли спрятаться в моей машине. Я сказала «да», вышла и открыла дверь, чтобы пустить ее на заднее сиденье. Она так радовалась мысли, что нашла самое укромное место. Кимми проскользнула между задним сиденьем и передними креслами, как вдруг увидела спящего Илиана. Затем она попросила накинуть на нее что-нибудь, чтобы ее не было видно. Кимми ничуть не изменилась, все та же энергичная девочка. Я дала ей свое пальто, и она обрадовалась, поскольку могла целиком в него завернуться. Через несколько секунд она замерла в машине, а снаружи малышку было не разглядеть. […]

Нет, я же говорю. Я приехала не за тем. Я не видела сторис Мелани, в которых она рассказывала, что дети играют на улице. Я приехала к мадам Сабурен, все произошло ровно так, как я рассказываю. Я ничего не планировала. […]

Не знаю, сколько времени все это продолжалось. Не помню. Может, две минуты. Затем я повернула ключ зажигания, машина тронулась, а я сказала Кимми: «Мы с тобой спрячемся получше, вот увидишь. Только не выглядывай». Я сдала назад, повернула и выехала с парковки. Даже не торопилась. В голове было пусто. Я слышала, как она хихикает сзади, радуясь, что так хорошо спряталась от брата и друзей. Выезжая с парковки, я сомневалась: не знала, куда ехать.