Детская игра
Шрифт:
«Должно быть, вот так же все происходило, — вдруг подумал он, — в том вагоне поезда в Компьене в 1918 году… Или это было в 1940-м?»
— Эта бумага просто подтверждает согласие вашей организации на совместные действия в рамках, установленных мной. Прежде чем подписать, вы можете показать ее своему официальному консультанту.
Мисс Бродсворт пробежала глазами бумагу.
— Я готова подписать это.
— Но до этого я обязан вам кое-что сообщить. Сегодня утром я узнал о человеке, объявившем себя Александром Хьюби, то есть пропавшем наследнике. Проверка
Девушка подняла на него свои холодные голубые глаза:
— Этот человек… Он, я полагаю, мошенник?
— Это определит правосудие, мисс Бродсворт.
— Опять правосудие! — Ее яркие губы еще раз скривились в подобии улыбки. И Сара подписала соглашение.
На этом их переговоры закончились. Она не проявила ни малейшего желания быть гостеприимной хозяйкой, и Гудинаф поспешно закрыл портфель, страстно желая как можно скорее выбраться из этого дома.
Открылась дверь, в комнату вошел Волланс.
— Извините, что прерываю вас, но старая леди, похоже, заснула. Прямо на середине фразы. С ней все в порядке?
— Да, с ней это иногда случается. Я сейчас приду. Мы уже закончили наши дела.
— Тогда, может быть, я смогу отнять у вас немного времени?
— Если вам угодно, — ответила она бесстрастно.
— Вы давно сотрудничаете с «Женщинами за Империю», мисс Бродсворт?
— Нет, это началось недавно.
— А как вы вошли в контакт с ними? Простите меня за эти вопросы, но у меня сложилось впечатление, что эта организация состоит из, как бы это сказать, женщин определенного возраста.
— Я училась в Брэдфорде, — ответила Сара, — и услышала о «Женщинах за Империю» от моих друзей. Мне это показалось интересным. Я связалась с миссис Фолкнигэм, она пригласила меня к себе, и мы подружились. Я сказала, что могла бы помочь донести идеи организации до молодежи. Она пришла в восторг.
— Понимаю. И какие же это идеи, по вашему мнению?
Прежде чем ответить, девушка бросила взгляд на Гудинафа, который совершал сложные движения, застегивая портфель, — желание подслушать интервью Волланса одержало верх над стремлением поскорее покинуть этот дом.
Наконец он раскланялся и направился к двери. Не обращая больше внимания на Гудинафа, мисс Бродсворт снова заговорила, на этот раз вполне дружелюбно:
— Я думаю, что основная идея, которую миссис Фолкингэм и ее друзья пытались в течение долгого времени выразить, хотя и довольно невнятно, состоит в следующем: наша великая страна готова к хорошей чистке. Да, именно — к хорошей чистке! Это — суть идеи, как мне представляется.
Не удостоив собеседника взглядом, девушка вышла из комнаты.
Гудинаф и Волланс переглянулись в изумлении.
— Если вы не очень заняты, мы могли бы побеседовать, мистер Гудинаф, — сказал репортер.
— Почему бы и нет? — откликнулся тот, внезапно напуганный перспективой провести вечер в одиночестве.
— На углу главной улицы есть бар. Можно посидеть
— Хорошо, — согласился Гудинаф. Перед уходом он заглянул в гостиную.
Старая леди все еще спала. Во сне она казалась беспомощной. Напротив нее тихо сидела Сара Бродсворт, никак не отреагировавшая на появление Гудинафа.
«Интересно, — подумал он, — что означает ее „хорошая чистка“ по отношению к старым, слабым и глупым людям?»
Он быстро вышел на улицу, где светило яркое солнце и дул свежий ветерок.
Глава 12
Человек, назвавшийся Александром Ломасом Хьюби, зашевелился, и женщина, лежавшая рядом с ним, подумала: «Бог мой! Этот ублюдок собирается сделать это в третий раз!» Конечно, ей обещали хорошо заплатить за целую ночь, и как опытная профессионалка она начала готовить тело для очередной атаки.
Но мужчина вылез из постели и стал одеваться. В ней тотчас проснулось подозрение: они договорились об оплате за всю ночь, но он заплатил вперед только половину.
— Куда ты? — спросила женщина.
— У меня встреча, Я скоро вернусь, — он прекрасно говорил по-английски, хотя, судя по интонации, английский не был его родным языком.
— Не поздновато для встречи? Сейчас, должно быть, около полуночи.
Он стал натягивать рубашку. Зарубцевавшийся шов тянулся справа от ребер к нижней части спины. Женщина провела пальцами вдоль шва и засмеялась.
— Это что, операция аппендицита в больнице для бедняков? — Но он даже не улыбнулся. — Откуда я знаю, что ты вернешься? — спросила она. Женщина не считала этого человека опасным. От некоторых мужчин исходило ощущение опасности и психической неуравновешенности, но сейчас она не улавливала таких импульсов. Правда, до конца ни в чем нельзя быть уверенной, и она незаметно нащупала под подушкой «кош» — увесистую свинчатку на пружинной рукоятке, которую прятала обычно между матрасом и изголовьем. Женщина обеспечила себе определенную защиту от возможных при ее образе жизни неприятностей тем, что каждый вторник спала с долговязым участковым колом, но здесь и в такое время эта защита не стоила и ломаного гроша. Она должна была позаботиться о себе сама.
Мужчина оделся и подошел к кровати. Ее тело напряглось. Ей следовало подняться одновременно с ним, тогда бы она была в большей безопасности. В лежачем положении, даже имея «кош», она была совершенно беззащитной. Мужчина протянул руку. Женщина приготовилась закричать и ударить его.
Он погладил ее по плечу.
— Не волнуйся. Ты получишь свои деньги. Видишь, я оставляю свою сумку. Вернусь через час, может быть, через два. Тогда мы снова «покатаемся на дельфине».
Как только дверь за ним закрылась, женщина выскочила из постели и подошла к окну. В свете уличного фонаря она увидела, как он садится в старый зеленый «эскорт», в котором привез ее сюда из бара. Она наблюдала, как машина покатила по безлюдной улице и на перекрестке повернула налево.