Детская встреча с мечтой
Шрифт:
Вдруг нос самолета приподнялся, тряска мгновенно прекратилась, и земля в иллюминаторе принялась стремительно уходить вниз. Сердечко мальчика сжалось в комочек от абсолютно новых, доселе неизведанных ощущений! Замерев, он, сильно наклонившись вперед к иллюминатору (что в таком положении было совсем уж неудобно) в восторге смотрел за тем, как стремительно удаляется земля, и как все вдруг там, внизу, становится игрушечно маленьким. Его мама в это время закрыла глаза и замерла в ожидании наступления тех проблем, про которые ей рассказывали знающие люди, торопливо рассасывая леденец.
Уши
Нос самолете существенно задрался вверх и это тоже очень сильно волновало ребенка.
И он, все также стремительно подавшись вперед и немного вверх, неотрывно смотрел в иллюминатор, вниз на землю, то и дело глотая слюну.
Вот внизу промелькнули дома. Вот – дачные поселки, которые становились все меньше и меньше. Вот промелькнули первые мелкие облачка – совсем рядом, перед самыми глазами – что уже было чудом. Вот облаков вдруг стало больше. А вот вообще ничего не стало видно в иллюминаторе – сплошная белая пелена. А вот вдруг небо прояснилось, но внизу, под крылом самолета – сплошные облака, словно небрежно разбросанная вата. И почему-то очень сильно захотелось спрыгнуть на нее и от души побегать по этим огромным ватным горкам.
Мир для ребенка открывался все с новой и с новой стороны.
В дороге у них были две промежуточные посадки. Одна – в Тюмени, другая – в Минеральных водах.
В Минеральных водах они почему-то очень долго сидели в местном аэропорту.
Причину задержки пассажирам не объявляли, и они, в душе волнуясь от неизвестности, просто слонялись по аэропорту или сидели на свободных местах.
И эта задержка также была внове для Сережи. Оказывается, можно не только беспрерывно лететь к намеченному месту, но также можно долго-долго сидеть в промежутке, по неизвестной причине.
Здесь, в Минеральных водах, по Новосибирским меркам было довольно жарковато и Сережа впервые осознал, что он на самом деле перемещается в малоизвестную ему область более жаркого климата. И что эта область существует на самом деле, а не только на экранах "Клуба кинопутешествий".
Здесь же они дождались наступления сумерек.
От изматывающего ожидания пассажиры Новосибирского рейса порядком устали, с надеждой вслушиваясь в голос диктора, когда только раздавался шум микрофона.
Но вот, наконец, объявили посадку на их рейс и пассажиры радостно потянулись к указанному сектору. Снова автобус, снова поднимались по трапу и показывали посадочные талоны. Снова погрузились в салон и быстро расселись. Быстро пристегнули ремни и дружно замерли, полностью готовые к отлету.
Самолет снова разогнался, взлетел (внизу хорошо были видны огни города) и наконец-то взял курс на Симферополь. Их затянувшееся путешествие подходило к концу.
2. Прилет
На этом последнем отрезке пути большинство пассажиров спало. Сережа, тоже усталый, какое-то время добросовестно пытался заснуть – ведь в иллюминаторе ничего уже не было видно, кроме мелких тусклых огоньков. Но у него ничего не получилось – очень уж непривычно было спать в одежде и сидя.
Наконец
Народ, который проснулся или которого разбудили, сначала повозился на своих местах, дружно пристегиваясь, а потом снова притих. Сереже даже показалось, как что-то гнетущее повисло в атмосфере самолета. Он замер у иллюминатора, стараясь увидеть такой неведомый ему полуостров Крым,Черное море. Но там, за стеклом, по-прежнему было темно. Самолет несколько раз закладывал виражи – то влево, то вправо, то резко приподнимался, то также резко вдруг снижался. И вот, наконец, внизу замелькали огни, много огней, и эти огни стремительно приближались.
Ну все, Крым! Наконец-то! – радостно заколотилось детское сердечко. Что же ждет его внизу?! Представить этого он себе не мог.
Вот огни в иллюминаторе замелькали гораздо быстрее, замельтешили, потом вдруг выровнялись, успокаиваясь от бешеной гонки, и Сережа увидел посадочную полосу. Точнее, длинный ровный ряд огней впереди.
Снижаясь, самолет какое-то время завис над полосой, летя параллельно, а потом вдруг резко опустился и тут же – толчок! Еще толчок. Самолет качнулся справа налево, двигатели его вдруг натужно взревели, и громадная машина покатилась по ровному бетону, энергично гася скорость, так что пассажиры невольно подались вперед.
Сережа жадно смотрел в окно. Вот он, Крым! Но ничего не видел. Какие-то фонари, низкие строения, столбы – вот и все.
Погасив скорость, самолет свернул с посадочной полосы и долго маневрировал, снова поворачивая то вправо, то влево. Вот в иллюминаторе показались стоявшие рядком самолеты. Вот показалось и небольшое, по сравнению с Толмачевым, здание в огнях. Самолет еще немного поманеврировал и наконец-то остановился. Двигатели тут же смолкли, зазвенев в ушах резкой гнетущей тишиной.
– Уважаемые пассажиры, просьба всем оставаться на своих местах, – раздался в динамике женский голос. – На выход вас пригласят.
Долго они сидели в салоне и Сережа весь изьерзался – так ему не терпелось наружу! Но вот, наконец, разрешили выход и народ дружно поднялся со своих мест и так же дружно и суетливо принялся доставать свои вещи, что-то с себя снимать, что-то надевать, что-то куда-то перекладывать.
Сережа с мамой тоже встали. Но еще долго стояли в проходе. Сначала вообще не продвигались, а потом направились к выходу очень и очень медленно.
И вот, наконец, закуток стюардесс и слева – выход наружу, в темную ночь.
Девочки-стюардессы, улыбаясь, поблагодарили их за полет. Сережа с мамой сказали им 'спасибо' и, свернув налево, оказались у выхода. И им сразу же в лицо пахнуло горячим и влажным, словно в бане, воздухом. Не таким как в Новосибирске. Такое ощущение, что совсем недавно здесь плавился асфальт, который очень обильно поливали водой. Сережа с огромным удивлением вдохнул тяжелый, влажный, спертый, жаркий воздух Крыма. И он наконец-то понял – он сейчас находится совсем в другом мире, в мире, который он не знал.