Детские клятвы
Шрифт:
Получалось не слишком хорошо.
– Ты не даёшь Арере шанса, дорогой брат. – с сожалением сказала Хэльнар, прикрывая за собой дверь, и Хранитель остался один.
***
Спустя неделю ей все-таки удалось вытащить Йарга на прогулку. В конце концов, это естественное желание – делиться тем, что тебя впечатлило, так что, схватив брата за руку, Хэльнар повела его в самое сердце столицы.
Не нужно много времени, чтобы заметить: в Арере поклоняются золоту. Однако в приличном обществе о таком не говорят, и потому культурный центр столицы организовывала собой так называемая Соборная Площадь.
Впрочем, Хэльнар восхищала искусная резьба, все эти выверенные линии заставляли ее чувствовать, что человек перешагнул предел, начертанный ему природой, он превзошел твердость камня, разбив его на ровные блоки, он обманул всех богов, пленил их, украв великую силу, вознёсся выше бессмертных, чтобы увековечить имя свое. Когда ее маленькая загорелая рука ложилась на контрастно белую поверхность колонны, Хэльнар чувствовала тайную власть над всем сущим.
Жаль, Йарг совсем не понял, когда она пыталась объяснить ему это.
Девушка долго восторженно расписалась о мастерстве архитекторов и таланте художников, ей безумно хотелось, чтобы именно он, Йаргмар, вдруг улыбнулся и признал, что мир не замкнулся в крохотном племени и существует невообразимое количество вещей, которые стоит узнать. Целый день Хельнар таскала его от одной достопримечательности к другой, живо пересказывая услышанное от Мэрион и Лакрес, но на каждое ее слово брат находил свое.
– Ты только посмотри на что способен человек, имеющий упорство и божью искру! – шептала она глядя на статую богини.
Эта исполинская фигура и впрямь заставляла любого чувствовать себя маленьким рядом с ней, под суровым взглядом неподвижных каменных глаз и холодным молчанием ее одеяния. Хэльнар глядела на нее как завороженная, но Йарг презрительно фыркнул.
– Зачем бестелесным золото и мрамор? Неужто арерчане ждут, что каменная богиня от их скучных песнопений махнет крылом и одарит благословением?
– Это лучше, чем из раза в раз окроплять кровью идолы!
– Чтобы что-то получить , нужно что-то отдать – это закон природы. – Пожал плечами воин.
– Это варварство !
– Замолчи, Хэльнар. Я был слишком мягок с тобой и вот что вышло: ты разоделась как одна из этих безликих девиц и смеешь перечить собственному брату. Должно быть за эту слабость отец сослал меня сюда.
– Тебя никто не ссылал. Мы оба знаем, почему отец так поступил. Как сын вождя, ты должен понимать, племя важнее, чем собственные дети. Мы не в праве судить его за это решение.
Он уже набрал в легкие воздух, чтобы ответить ей, но осекся. Вместо гнева он чувствовал нестерпимую грусть. Ему вдруг стало так горько за несправедливое изгнание, что он до боли закусил губу, и, чтобы Хэльнар не увидела его слабости, резко отвернулся.
– Возвращайся одна. – бросил он и быстрым шагом пошел прочь, без всякой конечной цели.
– А ты куда? – Крикнула ему вслед сестра.
– Мне нужно напиться!
– Я пойду с …
– Нет, не пойдёшь. – прорычал он и исчез в толпе.
***
Сколь роскошные балы не закатывал Жером Осмотрительный, чтобы развлечь знатных подданных, вечерами свет Ареры чаще прятался по ресторанам и салонам.
По вторникам гостей привечала у себя Маркиза Флави Шаброль, отличавшаяся весёлым и несколько легкомысленным нравом. По большей части сюда захаживали люди, слишком молодые для консервативных мужских клубов и скучный раутов, с жаром обсуждавшие политику и свежие сплетни, талантливые художники и музыканты, отошедшие от косности академий.
В основном зале музицировали и читали стихи, а небольшие комнаты ждали тех, кто предпочитает закрывать двери. Особенной популярностью подобные развлечения пользовались у повес, вроде самого известного посетителя салона Флави, друга и бывшего любовника его хозяйки, – Вивьена Грапнета.
Что же, сегодня был вторник и по случайному, и довольно удачному стечению обстоятельств скитания Йарга, ведомого искренним желанием напиться, окончились у светлых окон, из которых лился, напев клавесина. Мелодия оказалось весьма жизнерадостной и воин, не привыкший утруждать себя лишними размышлениями, решил, что перед ним ни что иное как источник веселья, и с силой толкнул резную дверь.
Первое, что выцепили из потока золотого света его глаза – тот самый инструмент, привлекший его сюда, и рыжую девушку, сидевшую за ним. Лёгким движением она откинула огненные кудри на спину, обернулась к гостю, чтоб по обыкновению поприветствовать его улыбкой, но тут же изменилась в лице. Какая же она была хорошенькая, эта рыжая Флави! Если бы только не было в ее зелёных глазах столь пошлого удивления, Йарг, пожалуй, приударил бы за ней.
Виконт Грапнет тем временем прекрасно проводил время на втором этаже. Он уже изрядно захмелел, перейдя в чудесное настроение, когда все кажется очаровательным и чрезвычайно забавным, и уступил девушкам заботу об опустевших бокалах. Они были польщены, все большее окружая его, точно врага: одна пыталась поправить жабо, вторая обдуть веером чуть покрасневшее лицо, третья просто придвинулась плотнее, пока остальные искали, как проявить себя.
А Вивьен уже присматривал себе спутницу жизни, если считать, что каждая ночь – жизнь, он с холодностью трезвого безразлично рассматривал носы и губы, ресницы и прически, запястья, талии – все, что оказалось в списке критериев идеальной красавицы, которую он искал и нашел, но не видел в упор. Этот выбор походил на примерку новой шляпы или пиджака.
"Вещь должна идти и быть удобна, большего от нее не требуется. Девушка должна быть красива и страстна – большего не стоит ждать." – думал он и, гребя их под одну гребёнку, оставлял в стороне Жанетту…