Детские клятвы
Шрифт:
Она хотела добавить что-то ещё, но вдруг примерила в толпе знакомого и тут же направилась к нему, утянув за собой Лакрес.
– Вивьен, что ты здесь делаешь?
– Ах, какая встреча, Мэри! – он заметил девушек, лишь когда поравнялся с ними, и приветствие прозвучало нервно. – Обворожительна, как всегда, – улыбнулся льстец и поцеловал ее ручку – Вижу, ты не одна.
– Вы не знакомы? Как такое может быть? – воскликнула Мэрион, чтобы скрыть неловкость от осознания
По правде сказать, Вивьен был так хорош собой, что ему от женщин доставалось куда больше комплиментов, чем женщинам от него. Изящное гибкое тело, всегда упакованные по последней моде, прекрасное лицо с тонкими чертами, светлые бирюзовые глаза, обычно хитро сощуренные, красивой формы губы, прядь бронзовых волос, падавшая на царственный лоб, – все в нем радовало глаз.
Он обладал тайным волнующим очарованием, значительно сокращавшим путь красавиц от первого поцелуя руки до ложа виконта Грапнета. Вопреки ожиданиям, он походил скорее не на сталь, а на золото, прекрасное и бесполезное, желанное и дорогое, равно ослепляющее блеском расчетливых и легкомысленных. Его любовницы всегда отличались приятной внешностью, Вивьен любовался ими так же, как они – им и в спальнях льстеца всегда царила бесчувственная взаимность. Не запоминая имён, он придумывал новой гостье нежное прозвище, а через пару дней звал им другую, не слишком отягощая себя нравственными терзаниями.
Вивьен никогда не обратил бы внимания на Лакрес.
– Ты должно быть знаешь герцога Моро? – Взволнованно продолжила разговор принцесса, она вообще плохо переносила тишину.
– Имею честь. – Гордо заявил Металлический, хотя на деле смутно припоминал, что фамилия принадлежит человеку важному, знакомством с которым можно гордиться.
– Потрясающе! Так это его дочь – Лакрес Моро. Может ты видел ее в храме, она дивно поет!
– Что ж, очень приятно. Обязательно зайду послушать как-нибудь…
– А он, Лакрес, никто иной как Хранитель дара бога металла Адор – Вивьен Грапнет.
Когда он наконец перевел на нее взгляд, сердце Моро сжалось.
Как он прекрасен!
Вот он, великолепный Вивьен Грапнет берет ее дрожащую руку, пожимает ее не слишком крепко, потому что привык к хрупкости женских ладоней, и сердце несчастной пронзает ударом надежда.
А вдруг в следующий раз, при встрече, его губы коснуться ее ручки?
Вдруг, подняв чарующие бирюзовые глаза, он найдет пленительным ее смущение и тогда…
О нет!
Она неловко отнимает руку. Вивьен изображает удивление и тут же отворачивает голову.
– Ты из дворца? Отец вызывал тебя?
– Да, все беспокоятся по поводу Водного. Никаких зацепок, впрочем, сами виноваты…
– Не говори так.
– Нужно было лучше подумать прежде, чем убивать предыдущего. А теперь притыкать безродностью придется не только меня.
– Зря я спросила. Впрочем, спешка неудивительна, нужно найти его, пока он ребенок, иначе… все уже устали об этом шептаться – дворцовые ищейки не справляются, а дело огромной важности.
– Что ж, они не нашли ничего лучше, чем повесить его на меня. Прекрасно!
– Вивьен…
– Рад был встретить тебя, Мэри. Приятно было познакомиться… -Он замялся, очевидно, забыл имя. – Лукрес.
Мэрион уже открыла рот, чтобы его поправить, но легким касанием Моро остановила ее.
– Значит, торопишься?
– Да, у меня встреча неподалеку.
–У храма? Она замужем?
– Довольно тебе сплетничать. – Она наконец улыбнулся. – Ну, мне пора.
Более не сказав ни слова, он поспешил на встречу со своей фавориткой. Она выигрывала не столько частотой, с которой Грапнет одаривал ее вниманием, сколько глубиной чувств. Скажем, если представить, что море – это любовь или хотя бы влюбленность, то обычно он только мочил ступни, а с ней заходил уже по пояс, сам того не замечая.
Жанетта – так ее звали – не желала ни его кошелька, ни сердца, и время от времени баловала себя Вивьеном, как десертом, который съесть не позволяет диета, но очень уж хочется. Такое случается с одинокими женщинами, даже если у них имеется и муж, и дети, и полный дом прислуги, и дорогие подарки, и все, о чем только мечтать, кроме, конечно, счастья.
При том, что история ее жизни не изобиловала интересными событиями и воспитание осуществлялось самым суровым образом, назвать ее закрепощенной или робкой не поворачивался язык, в конце концов, пожалуй, ее умение получать удовольствие и не требовать невозможного и привлекало Вивьена.
Иногда, когда рядом оказывались ее соблазнительные губы, или черные глаза, или взгляд замирал на глубоком декольте любовницы, в голову Хранителя приходила идея жениться на ней, следом он целовал Жанетту и тут же гнал мысль прочь.
" Нет, на таких как она не следует брать в жены – думал он тогда – да она и несвободна, и к тому же отец не позволит".
Тем не менее, идея эта захаживал к нему столь часто, что со временем он очень привязался к Жанетте и иногда водил ее в театр или ресторан просто так и отправлял ее домой, не требуя благодарных ласк.
Впрочем, большую часть времени он все же относился к ней немногим лучше, чем к остальным своим пассиям, никто в этой паре не питал ложных иллюзий относительно друг друга и уж тем более высоких и прекрасных чувств, в которые оба не верили.
За то на них уповала Лакрес и из всех людей выбрала для первой влюбленности худшего кандидата.
– Почему ты не дала мне его поправить? – Резонно поинтересовалась Мэрион, когда Металлический исчез из виду под руку с черноволосой красавицей, ожидавшей его невдалеке.