Шрифт:
ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВ
ДЕТСКИЕ ШАЛОСТИ
Триптих
1. ИГРУШКИ
Мама наконец-то взялась за мои игрушки.
– Безобразие!
– возмущалась она.
– Скоро они заполонят весь дом, а ты с ними совсем не играешь.
Она вытащила из шифоньера громадную картонную коробку, доверху заполненную игрушками, и растерянно смотрела на нее. Потому что в коробке был всего лишь резерв главного командования. А боевые части рассредоточились по всей квартире.
– Ну, и что прикажешь со всем этим делать?
– развела руками мама. Что я ей мог ответить?.. Боевая
– Варвар!
– продолжала мама.
– Ну, почему у куклы нет ног, а у медведя голова на ниточке болтается?
"Война есть война", - подумал я, но высказываться не стал, потому что в моих ответах никто не нуждался.
– Если так будет продолжаться, то нам скоро придется переселяться на улицу.
Мама рассуждала правильно, ибо разгадала замысел главного командования: на этой территории должно было быть провозглашено суверенное игрушечное государство.
– Нет, так не пойдет. Нельзя захламлять квартиру ненужными и негодными для дела вещами. Хочешь обижайся, хочешь нет - я отправлю всю твою рухлядь в утилизатор. В крайнем случае синтезируешь новые игрушки. Заодно и творческую фантазию потренируешь. Что за патологическая привязанность к старью?! С этим надо бороться.
– Жалко, - все-таки вступился я.
– Чего тебе жалко?
– не поняла мама.
– Пластмассу жалко?
– Идею, - объяснил я, - которую она в себе несет.
– Истинные идеи бессмертны, - резонно отрезала мама и, удалившись в утилизаторную, включила пульт управления.
Мои калеки зашевелились и стали со скрежетом вылезать из коробки. Тем, что были наверху, сделать это было нетрудно. Правда, приходилось падать со внушительной для них высоты, но они были неробкого десятка. А те, что оказались на дне, приложили немало усилий и изобретательности, чтобы выполнить команду, поступившую с пульта управления. Они строили акробатические пирамиды, по которым можно было, как по лестнице, добраться до верха коробки, и оттуда прыгали на пол. Наконец, последнего космонавта с проломленным шлемом перетянули на волю, и коробка опустела.
"Хорошая была армия", - вздохнул я про себя. Вся беда именно в этом слове - была. Передо мной предстала очень печальная картина, и я подумал, что воевать - это все-таки нехорошо. Пусть они только игрушки, а все равно жалко. Мама права - ошибки надо исправлять. Придется отправить их в утилизатор, а потом синтезировать такие игрушки, которые не захотят воевать, а будут делать что-нибудь хорошее. Что именно, мне было еще неясно.
Тем временем, мои ветераны выстроились в боевые шеренги и зашагали в сторону утилизаторной. Я помахал им рукой на прощанье. Я буду помнить их долго-долго. Наверное, всю жизнь.
Вдруг в моих руках зашевелился Мальчиш, которого я синтезировал
по древней сказке. Здорово получилось. Мы не расставались с ним во всех походах. Он был моей правой рукой. Или я его?..
– Куда ты?
– спросил я.
– К тебе эта команда не относится.
Мальчиш кивнул - понятливый он у меня. Жаль, что разговаривать не умеет. Но настоящие друзья и без слов друг друга понимают. И я понял его: он хотел проститься со своими боевыми товарищами, проводить их в последний путь. Благородный Мальчиш. Разве смел я ему помешать?
Я разжал ладони. И он спрыгнул на пол. В полете он задел вытянутой рукой за край дивана и оттого неловко приземлился. Что ж, не впервой! Он быстро поднялся и, слегка прихрамывая, побежал вслед исчезающим за косяком двери колоннам, догнал их и стал помогать совсем слабым.
Я гордо улыбнулся - моя работа. Появилось было желание и самому пойти помочь, но я подумал, что нехорошо вмешиваться в чужую, даже игрушечную жизнь. На сердце было как-то неспокойно, словно бы что-то мешало дышать. Чтобы отвлечься, я включил головизор. Вокруг меня запрыгали веселые обезьянки, заполнившие комнату диким визгом.
– Мальчиш!
– позвал я. Одному ловить призрачных обезьян было скучно. Но Мальчиш, всегда незамедлительно являвшийся на первый мой зов, не откликался. Я выбежал в коридор.
– Мама, - спросил я, увидев ее на кухне, - где Мальчиш?
– Откуда ж мне знать?
– улыбнулась мама.
– Твой Мальчиш - ты и должен знать, где он.
– Мальчиш! Мальчиш!
– звал я и вдруг четко услышал:
– Папа! Папа!
Я почему-то ни секунды не сомневался, что зовут меня, хотя было мне тогда пять лет. Я посмотрел на маму, но она, видимо, ничего не слышала, потому что продолжала заниматься своим делом.
Я открыл дверь в утилизаторную и увидел, что Мальчиш следом за другими игрушками, преодолев бортик ванны, падает в растворитель. Я бросился, чтобы поймать его, но не успел. Он уже лежал на дне, и очертания его тела медленно расплывались.
Я выхватил Мальчиша из ванны, хотя знал, что на руках могут остаться ожоги. Выхватил... и тут же ощутил себя тридцатилетним мужчиной, который держит на руках своего сына. Вернее, держал, потому что он растаял в моих ладонях...
Обратно в свои пять мне так и не удалось вернуться. Дальше отсчет пошел с тридцати.
2. ФАНТОМАТИК
– Учись преодолевать трудности, - сказала мама, - для начала иллюзорные.
– Если фантомат хороший, то до реальных дело может и не дойти, пообещал папа, покровительственно похлопывая купол небольшого сооружения, похожего на настольную лампу. Только лампы там, конечно, не было. Купол это чтобы голову туда засовывать. Ребята уже рассказывали мне про такую штуку. Правда, поиграть никто не давал. Говорили, если у тебя нет фантомата, значит, еще мозг не окреп. Иллюзии - штука коварная. Может показаться, что все это на самом деле, и тогда пиши пропало.
Надо полагать - медкибер доложил родителям, что мой мозг уже нуждается в добротный иллюзиях. Окреп то есть.
– Вот коробочки с набором кристаллических фантограмм на различные темы, - продолжал инструктаж папа.
– Вот подводный мир - синенькая коробочка. Черная со звездочками - это космическая тематика, дальний космос. Здесь вот, пожалуйста, солнечная система изображена - отдельно фантограммы по каждой планете солнечной системы, кроме Земли. Земные проблемы - вот в этой коробочке с глобусами. Видишь?