Детский мир. Книга вторая. Воины на крайний случай
Шрифт:
– Я всё проверил, – сказал папа. – Решай уже: идешь вперед… или назад.
В его голосе послышалось легкое разочарование. Видно, она слишком медлила в ситуации, как он говорил, «минимальной угрозы». А это непростительно для военной, пусть даже и будущей. Ей стало стыдно.
– Иду вперед, – сказала она и оттолкнулась от края шлюза.
И полетела. Не упала вниз, как папа и говорил, а полетела. Вперед и вверх. Но сначала ей показалось, что она вовсе не летит, а висит в пустоте на одном месте. Потому что ничего вокруг не менялось. Звезды по-прежнему сияли на своих местах, нисколько не приближаясь. А удалявшийся космолет остался где-то позади, не видимый ею из громоздкого скафандра для открытого космоса.
Потом ее дернуло за пояс – закончилась длина страховочного троса. Теперь она действительно висела в пустоте почти неподвижно. И чтобы хоть как-то изменить положение тела, поболтала ногами. Обычно она так баловалась на турнике во время занятий по физподготовке и тогда ее крутило во все стороны. Но в космосе этот трюк не получился, потому что не было опоры для рук. А если помахать ими?
Она взглянула на руки. И сразу увидела микродвигатели ориентации, закрепленные на запястьях. Она едва о них не забыла. Теперь надо вспомнить, как учил ее папа. Согнуть перед собой обе руки, развести локти в стороны, включить один двигатель на три секунды.
Из сопла на левом запястье вырвалась тонкая струя сжатого воздуха, и звезды вокруг пришли в движение – ее разворачивало в сторону корабля. Она досчитала до трех и отпустила кнопку. В обзор шлема медленно вплыла передняя часть космолета, а вскоре он заполнил собой уже всё видимое пространство.
Когда ее повернуло точно лицом к шлюзу, она увидела отца. Но не в шлюзе, а в пяти метрах от себя, тоже на страховочном тросе. И удивленно воскликнула:
– Папа?
– Второй движок, – прозвучал в шлеме папин голос.
Мрак! Она не ожидала увидеть его рядом и забыла включить другой двигатель, чтобы остановить вращение. Но уже через секунду движок на правой руке дул воздухом, а через три она снова замерла на одном месте.
– Молодец, – похвалил ее папа. – Справилась.
Теперь его голос был вполне довольный. Зато она на папу сердилась. И обиженно ему выдала:
– Ты же говорил, что со мной не пойдешь. Зачем обманул?
– А я разве с тобой пошел? – весело возразил папа. – Ты одна пошла, а я уже следом. Не идти после тебя у нас уговора не было.
– А зачем сказал, что другого троса нет?
– Чтобы ты сама сделала первый шаг. И дальше надеялась только на себя.
– Ишь какой хитренький. Значит, это было испытание? Экзамен?
– И ты его сдала, – с гордостью сказал папа. – Теперь просто любуйся звездами.
Она пренебрежительно хмыкнула.
– Чего ими любоваться – звезды и звезды. Как в иллюминаторе.
– А ты другого ожидала?
– Я думала их намного больше и они ярче.
– С чего бы это?
– Так ведь в иллюминаторы не всё видно. Они же пыльные. Их снаружи никто не протирает.
Папа громко рассмеялся, а когда просмеялся, сказал:
– Их тоже протирают – обслуживающие сфероботы.
Он подлетел к ней на ручных движках.
– Ну что, полетели обратно… раз любоваться нечем?
– Как это нечем? А наш «Чибис»? Я его никогда целиком не видела. Только по частям на экранах. А здесь он такой… такой…
Она восхищенно смотрела на родной космолет. Вот светятся алым панели охлаждения реактора. Вот мачта метеоритной защиты блестит на Солнце трубками ионизаторов. И модуль экипажа вращается вокруг нее, сверкая округлой обшивкой.
– Папа, а ведь правда наш «Чибис» красивый?
– Правда, – согласился папа. – А планеты в открытом космосе еще красивей. В следующий выход увидишь.
– А когда? И какую?
– Примерно через неделю. Землю.
– Папа, а она где сейчас?
– Земля? От тебя на одиннадцать-два. Ну-ка, вспоминай.
– На одиннадцать часов по горизонтали…
– Так…
– И на два по вертикали.
– Точно.
– А Солнце на десять-два? – она указала на яркое пятнышко, наполовину скрытое энергосиловым блоком космолета.
– Верно.
– А мы от него далеко?
– Около трех астредов. В поясе астероидов.
– А где остальные планеты?
– Меркурий, Венера и Марс примерно там же, где и Солнце. Юпитер за тобой, – папа указал рукой левее и ниже нее. – А ну-ка, назови, где он?
– На семь-восемь? – ответила она не совсем уверенно.
– Правильно. Сатурн на четыре-семь, Уран на три-ноль… Покажи Уран.
Она показала рукой направо от себя.
– А Нептун напротив него. Где?
– На девять-ноль, – сказала она и показала рукой точно влево от себя.
– Молодец, – похвалил ее папа. – Боевое целеуказание знаешь… А теперь полетели домой. Мама уже за праздничным столом заждалась. Запускай трос.
Она нащупала карабин страховочного троса, закрепленный на поясе, и нажала на нем кнопку. Трос тотчас натянулся и потащил ее обратно к выходному шлюзу. Напоследок она взглянула на звезды. Они почему-то мерцали, хотя в открытом космосе такого не должно было быть.
В бок ей уткнулся локоть Тима. Воспоминания ушли – звезды снова превратились в кристаллики руды, сверкающие на каменном своде. Они и в самом деле мерцали, то ярко вспыхивая, то тускнея. Аня догадалась отчего – это пламя свечи, освещавшее их, взволновало дуновением воздуха.
– Он здесь, – прошептал Тим ей в ухо и осторожно выставил из укрытия маленькое зеркальце.
Поймав в него отражение от свечи, он пару секунд наблюдал за тем, что происходит в сбойке, а потом выглянул сам – всего на чуть-чуть, одним глазом. Аня тоже решила посмотреть. И вздрогнула от того, что увидела.
Возле горящей свечи стоял человек в истрепанной шахтерской робе. Из-под треснутой каски свисали на плечи спутанные пепельно-седые волосы. Такого же цвета и длины борода закрывала шею и грудь. А лицо и руки в самом деле были ярко-зеленые и светились. Всё так, как и рассказывал Зуб про призрака шахты.