Детский отпуск или провал
Шрифт:
— Тесс?
Сзади нее над шумом волн доносится обеспокоенный голос Соломона.
Она поворачивается к нему лицом, упираясь руками в перила. Он стоит во весь рост, его тело напряжено, словно ее следующие слова способны его сломить.
Она поднимает подбородок.
— Ты обещаешь, что никогда не попытаешься отнять у меня Мишку?
— Клянусь.
— Ты серьезно говорил, что останешься со мной?
Кивок.
— Да.
— Ну что ж. Тогда, — она делает шаг вперед, принюхивается, — может быть, нам стоит.
Он сглатывает,
— Что стоит?
— Попробовать это. Вместе. — Слезы текут по ее щекам. — Я не хочу делать это одна. Или с кем-то еще. Только с тобой. — Воздух покидает ее легкие, но она находит свой голос. В кои-то веки.
Наконец-то.
— Мой Торжественный мужчина.
Потому что он такой и есть. Таким он был всегда.
Ее.
На долгую секунду он застыл перед ней. Затем он издал рев и бросился вперед, практически отпихнув стол, чтобы добраться до нее. Прижав ее к своей груди, он впивается в ее губы поцелуем, от которого сводит ноги и который меняет жизнь. Его сотрясает неистовый вздох, когда он скользит руками по ее шее и запутывается в волосах.
— Я не могу тебя отпустить, — прохрипел он, отстраняясь, его глаза затуманились. — Я не могу уйти от тебя.
В ответ она снова целует его, теряясь в его лесном запахе. В своей собственной взрывной боли.
— Ты уверен, что готов? — шепчет она между поцелуями, затаив дыхание, и думает о Серене. Она не хочет давить на него.
Она не хочет его потерять.
— Я готов, — пробормотал он, его голос дрогнул. — Всю свою жизнь я был готов к тебе.
Ее глаза трепещут. Как и ее сердце.
— Ты моя, Тесси, — хрипло обещает Соломон ей на ухо.
Ее голова кружится, ноги слабеют, но он прижимает ее к себе, удерживая на ногах.
— Ты и этот ребенок - вы оба мои.
Из нее вырывается всхлип. Эти слова. Первобытные, защитные. О Боже. Она сейчас рассыплется. Она размораживается быстрее, чем верхний континентальный ледяной шельф.
Она важна. Она - чей-то человек.
Горячая слеза скатывается по ее щеке. Пульс учащается, проходя через нее, как саундтрек.
Любовь, любовь, любовь.
Это слово шепчется между ними.
Любовь.
Но она не хочет говорить его первой.
Слишком многое поставлено на карту.
Мишка.
Ее сердце.
Лучше посмотреть, что из этого выйдет, прежде чем делать необдуманные заявления.
— Ты обещаешь? — Слова торопливо слетают с ее губ. — Мы твои?
Сжав челюсти, Соломон выдохнул ровный вздох. Его плечи вздрагивают, когда волна эмоций прокатывается по его большому телу.
— Я покажу тебе. Я покажу тебе, кто мы такие.
И вот он уже сметает ее с ног, скользит широкими ладонями по ее попке и поднимает ее вверх, пока она не обхватывает его ногами за талию. И когда они добираются до спальни, она понимает, что пути назад уже нет.
***
Соломон несет Тесси на кровать,
Он видел это по ее лицу. Никто еще не выбирал ее.
Он услышал беспокойство в ее голосе. Что он не готов. Что она не та самая. Что ж, больше никаких сомнений. Сегодня вечером он уложит ее на кровать и докажет ей, как чертовски сильно он ее хочет. Как сильно она ему нужна.
Она - его единственная. И так будет всегда.
Навсегда.
— Без сомнения, Тесси. Ты меня понимаешь? — пробурчал он, поднимая ее на ноги. Затем он берет ее лицо в свои руки и смотрит ей в глаза. Ему нужно, чтобы она знала. Нужно, чтобы она ему поверила. — Вбей это в свою красивую белокурую головку. Ты моя. Ты и этот ребенок, вы оба мои.
В ответ она издала горловой хнык. Ее голова откидывается назад, обнажая изящную линию покрасневшего горла. Член Соломона болезненно запульсировал в штанах. Не в силах больше терпеть, он раскручивает ее и плавным движением руки срывает с нее платье так быстро, что на ее изгибах остаются следы ожогов.
— Соломон, — удивленно произносит она. Но на ее губах появляется восхищенная улыбка.
— О, Господи! — Он расплавляется при виде ее, его грудь сжимается от гордости. Это его девушка, великолепная и сияющая. Обнаженная и беременная его сыном.
Его.
Господи, помоги ему.
Он сгорает заживо.
— Ложись на кровать, — рычит он.
Задыхаясь, Тесси вскарабкалась на матрас. Опустившись на колени, она встает лицом к Соломону. Дрожащими руками он обхватывает ее лицо, подставляет его, а затем прижимается к ней ртом. Сердце Соломона сжимается, когда ее язык проносится над его языком. Он находится в точке кипения. Перегрет, раздет. Он просто охреневает от этой женщины. Это безумие - то, что она заставляет его чувствовать.
Он опускает руку к ее ногам, проводит ею по сладкой плоти между ее бедер. Затем он стонет.
Она вся мокрая, ее влага растекается по его пальцам. Сладость. Рай. Наклонившись, он подносит вкус Тесси к своим губам, затем проводит большим пальцем по ее набухшему клитору.
Ее пухлый розовый рот приоткрывается, взгляд затуманивается, и она смотрит на него из-под длинных ресниц. Ослабев, она прижимается к его груди, ее хрупкая фигурка подрагивает, когда он проводит пальцем по бутону.
— О, о, о. — Ее прерывистые, задыхающиеся хныканья, ее груди, прижимающиеся к его груди, ее ногти, впивающиеся в его плечи, заставляют его напрячься.
Затем Тесси отчаянными руками дергает за молнию, делая все возможное, чтобы вытащить его из джинсов. Соломон смеется над ее нетерпением.
— Детка, нет, — говорит он. — Это все для тебя.
Она обижается, но он хочет позаботиться о ней так же, как она заботилась о его сыне. Показать ей, что она больше, чем мать; она - женщина, его женщина, и он, черт возьми, даст ей все, что ей нужно.