Детский отпуск или провал
Шрифт:
Пытаясь взять сердце под контроль, потому что ему кажется, что в ребрах заложена атомная бомба, Соломон притягивает Тесси к своей груди. Ее крошечное тело идеально прижимается к его боку. Проходит совсем немного времени, когда он кладет руку ей на живот, а ее дыхание прижимается к его плечу, и она засыпает.
Мишка пинается в ее животе, маленькие импульсы заставляют его улыбаться, и Соломон прижимает Тесси к себе. Он никогда не чувствовал себя таким довольным. Тесси знает о Серене, о его прошлом, о его темноте и чувстве вины. А завтра утром он заберет
III
ГЛАВА 23
Тесси подпрыгивает рядом с Соломоном в его пикапе, когда они едут по длинной, извилистой дороге через темно-зеленый лес из аэропорта Анкориджа в Чинук. Рука Соломона сжимает ее руку, ее проигрыватель Crosley надежно спрятан на заднем сиденье, ремень безопасности низко и надежно затянут на животе.
Внимание приковано к достопримечательностям за окном, и она не может охватить все достаточно быстро. Это совершенно новый мир. Прекрасная, ледяная, чужая вселенная.
Она променяла солнце на снег. Пляж на горы. Рассудок на удивление. Потому что то, что она делает, совершенно не в ее вкусе. Даже Эш была поражена изменением ее планов.
Если Тесси что-то и не нравится, так это растерянность. Нервничает, конечно. Волнуется - да. Голодная - всегда. Но не растеряна.
Соломон завладел ею. Их последняя ночь в Мексике, те настоятельные слова, произнесенные шепотом: "Ты моя". Никто и никогда не делал этого раньше. Он хотел ее, боролся за нее, давал обещания с такой убежденностью, что это разбивало ей сердце в самом лучшем смысле этого слова.
Она отказывается от полного контроля, чтобы плыть по течению. Чтобы улететь с этим человеком, который стал для нее как левая рука, на чертову Аляску. Она не может быть без него. И не сможет.
Волнение бурлит в ее животе. Та дикая свобода, которая приходит, когда не спишь всю ночь. Волнение от продления ночевки. Приехать в Чинук - это правильно. Увидеть мир Соломона. Встретиться с его семьей.
Семья Мишки.
Она твердит себе, что это всего лишь продолжение детского отпуска. Чтобы понять, совпадут ли они с Соломоном в реальном мире. Она должна сама, а главное, должен попробовать Мишка. Если они смогут выйти из этого вместе... счастливыми, это будет лучше, чем она могла себе представить. Сказки. Третий акт романтического романа. Эти счастливые, красочные, веселые обложки, где поцелуй - это не просто поцелуй, а навсегда, надолго и счастливо.
И все же она не может допустить, чтобы ее сердце полностью раскрылось. Пока не может.
Как бы ей ни хотелось произнести эти три слова, она должна быть практичной. Они с Соломоном только разговаривают, но не берут на себя обязательства.
Кроме того, ей нужна работа. Хотя ее страховка действует до конца беременности и у нее есть стабильный капитал, меньше всего ей хотелось бы полагаться на Соломона, который позаботится о ней в финансовом плане. Здесь, в Чинуке, она будет искать работу
Тесси задыхается от внезапного появления птицы, похожей на стероиды, парящей над верхушками деревьев.
Соломон смотрит в ее сторону, потом обратно на дорогу, на его бородатых губах играет улыбка.
— Лысый орел.
Над головой октябрьское небо затянуто темными облаками.
— Когда выпадет снег? — спрашивает она.
Он напрягается, крепче сжимает ее руку, но не сводит глаз с дороги.
— Если повезет, то в ноябре.
Тесси вздрагивает и поправляет рубашку, хмурясь на свой нелестный наряд. Наконец-то шутка дошла до нее. Она кутается в одну из фланелевых рубашек Соломона. Они теплые, это точно.
Прибавив жару, он окидывает ее взглядом, затем опускает его на туфли на высоком каблуке.
— Мы добудем тебе одежду, Тесс, — говорит он суровым, грубоватым тоном, который она так любит. Он говорит только с ней. Этот тон говорит ей, что ему не все равно, что он позаботится о ней.
— Ты примерно такого же размера, как Мелоди, только без живота. — Он тормозит и включает мигалку. — Она собирает вещи, которые ты сможешь носить, пока будешь здесь. Мы можем получить их завтра за поздним завтраком.
Желудок Тесси перевернулся, ее спокойствие испарилось при мысли о встрече с семьей Соломона. А вдруг они ее возненавидят?
Вздохнув, Соломон сжимает ее руку.
— Ты устала?
— Да. Я на взводе. И этот ребенок у меня на легке. — Она кладет руку на высокий живот. Боже, она стала намного больше за последние несколько дней. Она сдвигается на сиденье скамейки и выгибает бровь. — Сегодня у меня тридцать недель.
Он смотрит на нее, в его глазах пляшут гордость и нежность.
— Я знаю.
— Я чувствую себя огромной.
— Ты не огромная. Ты прекрасна, Тесс.
Она покраснела. Надоест ли ей когда-нибудь слушать его слова?
И так же быстро она сдувается. Ей еще так много предстоит сделать. Так много нужно сделать для того, чтобы сохранить свободное от забот мозговое пространство. Пройдет немного времени, и у нее начнется зуд, потребность планировать, организовывать, исправлять.
— Мне также нужно найти врача. — Она бросает боковой взгляд на Соломона. — В зависимости от того, как долго я здесь пробуду.
Перед отъездом из Мексики она общалась по телесвязи со своим акушером, который сказал, что можно пропустить один осмотр, но рекомендовал найти местного врача, если она останется, или убедиться, что она вернется в Лос-Анджелес до тридцати шести недель из-за ограничений на полеты.
Соломон ворчит. Его задумчивый взгляд говорит о том, что он не хочет говорить о ее отъезде.
— Я нашел тебе врача.
Она садится ровнее, ее сердце теплеет.
— Правда?
— Ага. — Он бесстрастен, как будто сердце Тесси и так не кипит. — Мы можем пойти на следующей неделе. Посмотрим, понравится ли она тебе.