Детский сад, штаны на лямках
Шрифт:
Панельные дома серии КОПЭ, чьи фасады украшены разноцветной плиткой, выглядят весело даже в плохую погоду. Очевидно, дом был построен относительно недавно, не больше десяти лет назад. Я подошла к третьему подъезду и набрала на домофоне номер квартиры. Сразу же ответил мужской голос:
– Кто?
– Здравствуйте, я…
Мужчина не дал договорить:
– Проходите, тринадцатый этаж.
Поднимаясь в лифте, я вдруг вспомнила: судя по документам, ребенка у Анны Корягиной забрали, но родительских прав
В квартиру звонить не понадобилось, мужчина уже поджидал меня около двери. Лет сорока, грузная фигура, с бородой, в сером спортивном костюме. Он так нетерпеливо переминался с ноги на ногу, будто я ехала на лифте не с первого этажа, а из самой Москвы.
– Вы из агентства недвижимости? – уточнил он.
– Ну, я… – Я уже поняла, что в моем щекотливом расследовании надо пользоваться любым случаем, чтобы узнать хоть какую-то информацию, поэтому ответила обтекаемо: – Мне нужна сто сороковая квартира.
Мужчина укоризненно заметил:
– Вы опоздали, мы договаривались на двенадцать часов. А я ведь предупреждал, что сегодня уезжаю из города! Проходите в квартиру. И вытирайте ноги!
Я тщательно вытерла сапоги о тряпку, брошенную в прихожей, и двинулась вслед за мужчиной. Это была типовая «двушка», довольно компактная, для большой семьи тесновата, но для матери с одним ребенком – в самый раз. Я недоумевала: если Анна Корягина жила тут вдвоем с дочерью, то кто этот мужик, который ведет себя по-хозяйски?
Мужчина распахнул дверь маленькой комнаты:
– Вот, смотрите.
Я заглянула в комнату. Окно выходило на юг, поэтому в комнате было много света. На двенадцати метрах помещался диван, кресло, шкаф-купе и несколько книжных полок. Я заметила на стене крепеж под маленький телевизор, но он пустовал.
– Мебель хорошая, почти новая, – бойко частил мужик. – Кресло раскладывается, получается второе спальное место. Мебель я оставляю, и постельное белье, и полотенца, и посуду, будете жить на всем готовом.
На книжных полках стояли преимущественно детские книги. Я подошла к шкафу, отодвинула дверцу, оттуда посыпались куклы и плюшевые зайчики.
– Игрушки можете выкинуть. Они остались от… – мужик на секунду запнулся, – от прежних жильцов.
Значит, Анна с дочкой снимали эту квартиру? Свету забрала опека, а куда делась мать?
Я напустила на лицо выражение легкого любопытства:
– Кто тут жил?
– Женщина с ребенком. Очень чистоплотная, как видите, комната в идеальном состоянии.
– А почему она съехала?
– Уехала в другой город, к родственникам.
– Что же игрушки не взяла? И книжки оставила.
– Почем я знаю, – сердито отозвался собеседник, – значит, не нужны они ей. Пойдемте смотреть места общего пользования.
Туалет и ванная не произвели на меня впечатления: старая, кое-где потрескавшаяся плитка на стенах, пожелтевшая от времени сантехника. Однако мужик горделиво заметил:
– Ванная в отличном состоянии, есть горячая и холодная вода, смесители не протекают. Мыться – одно удовольствие!
Зайдя на кухню, от неожиданности я вздрогнула: там сидел человек. Пожилой мужчина неопрятной наружности, как будто потерявшийся в этом мире, так обычно выглядят вдовцы. Я поздоровалась, он молча кинул.
Мой провожатый зашептал на ухо:
– Сосед, тихий пенсионер, рано ложится, поздно встает, с ним не будет никаких проблем.
– Так это коммуналка? – удивилась я.
– Ну да, коммуналка, – раздраженно ответил мужик, – я сдаю комнату. А вы что, на квартиру рассчитывали? Вам же в агентстве должны были объяснить!
Долгие годы я снимала жилье в столице, повидала немало квартирных хозяев и уже с первой минуты общения могу определить, что за человек передо мной. В частности, у этого мужика я ни за какие коврижки не стала бы арендовать жилье – себе дороже выйдет. Во-первых, он жлоб, это видно сразу, за копейку удавится. Плату будет повышать регулярно, обосновывая это высокой инфляцией в стране, а то и просто безо всяких обоснований. Если сломается смеситель в ванной, ни за что не купит новый, придется менять за свой счет. А если найдет, кому сдать жилье дороже, не раздумывая ни секунды, выкинет тебя на улицу. Наверное, с Анной Корягиной он именно так и поступил. Даже не дал женщине собрать вещи.
– Так вам нужна комната? – настаивал мужик.
Я решила потянуть время, авось, удастся узнать что-нибудь об Анне.
– А какие условия?
– Условия – шоколадные, – сахарно улыбнулся хозяин, – в месяц платить всего пятнадцать тысяч рублей. Само собой разумеется, за коммунальные услуги отдельно. Я сам в другом городе живу, поэтому беру предоплату за полгода. И еще плата за один месяц в качестве залога. Вы тут полная хозяйка останетесь.
Я прикинула: больше ста тысяч за раз вынь да положь! Ничего себе «шоколадные условия»! Вообще-то за пятнадцать тысяч рублей сегодня спокойно можно снять комнату в Москве, не то что в этой дыре. Не могу поверить, что мужик всерьез рассчитывает найти жильцов.
– А залог зачем?
– Как зачем? А вдруг вы комнату обчистите и сбежите?
– Куда же я сбегу, если за полгода вперед заплатила?
Хозяин обозлился:
– Условия не обсуждаются, хотите – снимайте, а нет – насильно заставлять не буду!
Мне надоело ходить вокруг да около.
– Имя Анны Николаевны Корягиной вам что-нибудь говорит?
Мужчина изменился в лице.
– Нет, впервые слышу.
– Неубедительно врете. Эта женщина раньше жила здесь, в этой квартире, она снимала у вас комнату.