детский сад
Шрифт:
Запах был неповторимый, детский, тот самый. То есть в самом-самом детстве Егор котлеты, конечно, не любил, очень ловко научился их в форточку выкидывать. Буквально недавно вспоминал о них, о тех выкинутых, жалел. Сейчас было такое чувство, что они всетаки вернулись! Нашли и простили! Впорхнули обратно в форточку, презрев время и наплевав на гравитацию и прочие несущественные обстоятельства. Околдованные гости молча глядели на чудо, а Семенов громко на всю комнату сглотнул. Хозяева наслаждались эффектом.
Девушка водрузила блюдо в центр стола и Егор вопрошающе уставился на
– Настоящие. Мясо хорошее, не парьтесь.
Тут с Егором приключилось небольшое помрачнение сознания. Вернее, сознание отошло куда-то в сторонку, покинуло целеустремившееся тело. Как в рекламе старой - «Отдохни от души». Егор весь занырнул в процесс - котлеты таяли во рту, не утоляя голод, но их было так восхитительно много! Мясо! Трудно жить без мяса. Можно, но трудно.
Через некоторое время он смог, наконец, приостановиться и с приязнью оглядеться. Оказалось, хозяева тоже не теряли время даром, налегали по полной программе на редкое, видимо и для них самих, кушанье. Ну ладно, а то уже всерьез начал удивляться тому, зачем Стасу вообще куда-то ехать.
Случайно скосил вниз глаза и немного сконфузился, обнаружив новую красную майку свежезаляпанной. Лучше бы не смотрел. Купила мама Леше отличные галоши.
Постепенно все распрямились, благодушно посматривая друг на друга, последним, естественно, оказался Семенов.
Рыжий поднялся и налил еще водки. Девушка, старательно пряча глаза, забрала блюдо с оставшимися несколькими котлетами. У Егора мелькнуло подозрение, что эти остатки - все, что достанется остальным, но сейчас он был не в силах переживать на этот счет, да и не их это дело. Свои порядки.
– Если не секрет, - поинтересовался Максим.
– Откуда мясо?
– Секрет.
– спокойно ответил Стас. Все ждали продолжения, но он его уверенно промолчал. Надежда, по примеру Стаса не вставая, подняла рюмку.
– За здоровье вашей общины! Пусть все так едят, как мы сейчас!
По тому, как она не вызывающе, но явственно проакцентировала «все», Егор понял, что подумали об одном. Надька была убежденным борцом за справедливость и равноправие.
Стас усмехнулся и торжественно расчокался.
Перешли к делу.
Выехать решили следующей ночью, с таким расчетом, чтобы засветло добраться до трассы. Стас предложил выезжать по Р. шоссе, дальше по окружной - единственный, в принципе, вариант при котором не надо было пробиваться через заречных, удерживавших все три городских моста.
– Это дорога безопасна, я лично проверял. Что на трассе будет?
– он откинулся на спинку стула и задрал бороду вверх.
– Посмотрим.
– мечтательно сказал в потолок и деланно зевнул.
Рыжий встал и через пару минут вернулся с двумя АКС-ами.
– Это вам.
Магазины были заботливо сдвоены стильной желтой изолентой. К одному был присобачен подствольный гранатомет, при взгляде на который у Егора моментально возник в голове хитрый план. Семен сразу сграбастал оба, ласково тиская.
Стас опять зевнул и сказал, что он еще оружия возьмет, и продуктов возьмет, так что ничего не берите, и солярки возьмет, и вообще такой уж он благодетель
По дороге домой Егор думал о нем и пришел к выводу, что Стас на самом деле не такой, каким хочет казаться. Родилось подозрение, что он принадлежит к редкой породе экспериментаторов, испытывающих и себя и людей. Или, что он слишком уж умничает на сытый желудок.
Дома Семенов накинулся на автоматы и Егор понял, что пришло время осуществить свой хитроумный замысел. Для начала он подошел к Максиму, копавшемуся в новом рюкзаке, и поинтересовался - не против ли тот, если автомат с гранатометом он возьмет себе. Макс, почесывая шею, объяснил Егору - где он видал все эти автоматы со всеми этими гранатометами.
Позже, когда сели играть в карты, в «дурака», двое на двое, по-мужски, Егор вытащил заныканную бутыль с оставшимся в ней пол-литром самогона, благородно-мутно-белого. Шляхтерман, из-за котлет ходивший мрачный, немедленно просиял и подобрел. И тут Егор вытащил из кармана свою новую собственность и принялся задумчиво ею поигрывать. У Шурика челюсть отвисла. Это была его давняя мечта - фонарик, принадлежавший Семенову, который тот ни на что не соглашался менять. Фонарик был дивный, навороченный, с кучей полезных приспособлений, а главное - работавший как от батареек, так и от рычага, причем рычагом можно было заранее накачать аккумулятор, которого хватало удивительно надолго. В общем, настоящая вещь, недетская. Шляхтерман перевел взгляд на Семенова, счастливо прижимавшего к груди отстегнутый гранатомет и губы его дрогнули.
– Всех развел, да?
– чуть ли не со слезами в голосе произнес он непослушным ртом.
Это был момент истины. Ради него Егор достал сейчас фонарик и он очень надеялся, что Шурик произнесет именно эту фразу. Он подобрался внутренне. Положил фонарик на стол и с легкой иронией, легкой жалостью и легкой грустью в голосе ответил:
– Это ты, малыш, разводишь… А я разговоры разговариваю… И иногда базар держу. Максим захлопал в ладоши. Семенов налил самогона окаменевшему Шляхтерману и сунул стакан ему в руку. Егор встал и поклонился благодарным зрителям. Был еще вариант - «Не развел! Не развел! Прорубило меня.», но это все же для несколько другой ситуации.
На следующий день заняться было совершенно нечем.
Целый день прослонялись руки в карманы: в снежки с ребятней поиграли, построили огромного снеговика - над средней частью подзависли, как-то не подумали в начале, хорошо Макс допер, по доскам закатили.
Было волнительно и как будто уже не здесь.
Посматривали на Надеждины окна - ее сегодня что-то не видать, только за обедом посидела и быстро ушла.
Потом Макс куда-то делся, и Егор тоже решил обойти владения, надо было кое-кому объяснить, в какую опасную экспедицию он отправляется, тысяча чертей, и как нужно провожать героев, которые может быть… Быстренько прервал себя, чтоб не растратить вдохновение и отправился договаривать уже вслух.