Детское время
Шрифт:
— А почему это пальмы гадостные?
— Когда цветут, все вокруг пыльцой своей пачкают. Причем пыльца липкая, фиг отстираешь если одежду зацепила. То есть водой без мыла не отстираешь. И окна практически непрозрачными получаются, мыть приходится каждое утро. Зато теперь у нас там мыла — сколько хочешь! Это хлопкового масла меньше полутора центнеров с гектара выходит, а пальмового — больше двадцати! А у нас пальмами засажено около трех тысяч гектаров.
— И куда вам столько?
— В том-то и дело, что никуда. Даже туземцы для еды масло используют, которое из семян этой пальмы выжимают. Его, конечно, поменьше выходит, но все равно больше трех центнеров с гектара. Я его тоже привез, попробуете. У него вкус специфический… ты, я слышал, торты печь любишь…
— Есть я их люблю! А пеку только потому что сами они не пекутся!
— Так вот, моя Люда сейчас все торты, всё печение только с маслом из пальмовых семян делает, очень уж аромат приятный получается.
— А вкус?
— Если бы торт мог не испортиться за месяц, я бы тебя угостил.
— Масло где? И ты рецепты-то Людкины мне привезти не забыл?
— Люда не забыла. Её-то ты в детстве не песком в песочнице кормила… А масло вот, ты просто понюхай сначала.
— Так… а на вкус… как быстро тамошние туземцы сто тысяч гектаров пальмой засадят?
— Вот это уже разговор серьезный. Ты, я надеюсь, Грише сможешь популярно объяснить, зачем нефтяникам Суматры срочно потребовались пара тысяч тракторов, три тысячи грузовиков, все остальное — я тут списочек подготовил, посмотри на досуге.
— У тебя же там всего пять тысяч народу!
— Вот именно! А нужно минимум двадцать пять тысяч взрослых, и это не считая врачей, учителей и прочих всех, кого я в списке своем указал.
— Так… ремонтный завод — это понятно при таком-то количестве техники. Новый нефтеперерабатывающий завод — тоже объяснимо. А вот это что?!
— Электростанции. Всего две, по двести пятьдесят мегаватт, мы люди скромные, нам много не надо.
— Если ты думаешь, что раз я тебя в детстве колотила…
— Это — компенсация нанесенного тобой морального ущерба! А если ты думаешь, что полмиллиона тонн пальмового масла никому не нужны…
— Нужны, вот только где и когда мы сможем столько бочек из нержавейки сделать?
— Ну, во-первых, мы рассматриваем бочки все же как возвратную тару, во-вторых, лично я считаю, что бочки нужны не двухсотлитровые, а минимум кубометров по десять. А лучше сразу по двадцать пять и вмонтированные в стандартный контейнер чтобы их перегружать удобно было, я привез чертежи. А если сразу сделать танкер из нержавейки…
— И из танкера масло лопатами выгружать.
— Танк можно слегка нагреть, если заранее подогреватели паровые предусмотреть, вопрос на самом деле как масло возить уже из портов на заводы, и на какие заводы конкретно. Если на это масло перевести мыловаренные…
— Андрюш, а ты не хочешь возглавить, хотя бы временно, министерство пальмового маслостроения?
— Точно не хочу, я все же нефтяник, добычу масла и то Люда курирует когда у нее больные заканчиваются. Так что ищи… пусть Гриша ищет другого министра пальмопереработки. Ты как, согласна ему наши пожелания донести?
— Ну донести-то не проблема.
— Донеси так, чтобы у нас всё, что мы просим, быстренько появилось! А я… тортик, он, конечно, месяц не хранится. А вот печеньки ты попробуй — это чтобы у тебя дополнительные стимулы появились нам помочь. Конечно, коробка не очень большая… но остальные просто в машину не влезли, я их потом тебе закину. Завтра…
Глава 10
Саян Воинович Ведуков был самым молодым командиром батальона. И вовсе не потому, что его дед занимал должность министра обороны. Единственной «семейной» привилегией было то, что он — как и сын любого гвардейца — имел преимущественное право поступления в военное училище. Которое и закончил третьим в выпуске, после чего получил право выбрать место службы. Три года службы лейтенантом в качестве командира взвода Отдельного Оренбургского полка и медаль «За храбрость», полученная при охране строящейся железной дороги на Экибастуз, обеспечили ему капитанские погоны и должность командира роты (первой роты) в батальоне охраны Второго амурского полка. Ну а то, что командир этого батальона через полгода свалился с аппендицитом — так то случайность. По-хорошему, нового командира батальона должны были прислать из резерва министерства обороны, но до Владивостока на корабле добираться почти два месяца, а самолеты пока из Иркутска туда не летали. Так что пришлось Саяну стать (хотя и временно) командиром своего батальона согласно уже много лет установленным правилам.
Что никоим образом его не взволновало, поскольку каждый командир роты в батальоне дело свое знал и особого «руководства» не требовал. Разве что в почти шутейном соревновании со старшим братом Саян свою должность рассматривал как небольшую победу. Хотя Стан Воинович был старше брата всего на семнадцать минут, он постоянно подтрунивал над «неуспехами младшего брата», и любое превосходство над Станом Саяна веселило. А теперь уже череда побед…
Саян получил звание капитана почти на год раньше брата, а теперь, когда и он стал капитаном, возглавил, хотя как бы и «понарошку», батальон — то есть занял должность майорскую. А то, что на этой должности ему пришлось внезапно проявить те самые «командирские качества», о которых так долго рассказывали в училище…
Батальон, которым командовал Саян, занимался охраной строителей города возле впадения в Амур речки со странным названием Сунгари. Город считался важным, ведь в нем должны были встать пять мостов (четыре через рукава Амура, распадающегося здесь на четыре все еще очень широких — от двухсот метров до полукилометра — протоки и один через саму Сунгари), которые сокращали железную дорогу к Владивостоку почти на двести километров и не требовали постройки полуторакилометрового моста через Амур ниже по течению. Это по сравнению с дорогой, ранее намечаемой в обход земель, которые считали своими китайцы из новенького государства Марон (и которую своими считали муюны — монгольские кочевники, захватившие власть в этой части Кореи). Ну а поскольку эти же земли считала своими корейская «империя» Когирё, населения там практически не осталось — так что дорогу решили прокладывать напрямик по пустующим землям. Но то ли у муюнского «императора» разгорелась ненависть к «захватчикам», то ли (и наиболее вероятно) он решил слегка пограбить явно небедный растущий город, но муюнская армия числом почти в шесть тысяч человек летом триста третьего года напала на город. То есть попыталась напасть.
Саян с одной своей первой ротой нападавших слегка проредил и, решив предотвратить последующие попытки пограбить город, немножко их попреследовал. А, увидев, как муюнские солдаты поступают с местным населением, просто разрешил их в плен не брать. Уже позже он объяснил свое решение деду:
— Я понял почему население Китая сократилось, как нам рассказывала Валерия Анатольевна, с почти шестидесяти миллионов человек до шестнадцати за неполные шесть десятков лет…
— А поподробнее можно?
— Можно, но не нужно. Одно то, что если им не хватает еды, они попросту забивают на мясо крестьян…
— Действительно, подробности лучше опустить. Но в рапорте ты все изложи в деталях!
А теперь он просто взял весь свой батальон (механизированный батальон) и уже через две недели, пройдя больше тысячи километров, захватил целиком «государство Янь». Что было сделать не просто, а очень просто: по самым оптимистичным прикидкам население на этой огромной территории не превышало полумиллиона человек, а вся «армия» муюнов насчитывала не более восьми тысяч солдат. Ну а потом…