Детское время
Шрифт:
— Да всё просто: Россия выросла настолько, что управлять всем из Москвы стало несколько… обременительно. Мы с Али и Ларсом посидели, подумали и решили: из Москвы мы будем только основные направления задавать, а как эти задачи реализовать на местах виднее будет. Кстати… Никита, ты же сейчас дурью маешься и не знаешь чем себя занять. А я как раз подыскала тебе непыльную работенку.
— И какую же? Я для нынешнего развития точной механики уже слегка устарел.
— В этом ты прав, механикой и без тебя есть кому заняться. Но в новой организационной структуре над нашим Госпланом — и над Госпланами всех отдельных республик — будет создан новый координирующий орган. Который будет просто обозначать новые направления нашего развития, вот ты этим и займись. Не работа, а просто праздник какой-то: сиди себе в кресле, поплевывай в потолок и озвучивай республиканским Госпланам свои светлые мечты. Откуда мечты черпать будешь — об этом Маркус уже позаботился, у него новые компьютеры умеют даже видео дешифровать, а все книжки он уже обратно на магнитные диски перекачал. Он здесь, точнее в подвалах под Кремлевским дворцом поставил дисковый массив на два терабайта, так что читай — не хочу.
— У меня зрение уже слабое.
— А Маркус наладил и выпуск экранов сорок пять сантиметров по диагонали, так что давай, не сачкуй.
— Я не сачкую. И даже прочитал книжку, которую Лера для тебя написала.
— И что ты там вычитал? — поинтересовалась писательница.
— Я не знаю, что имел в виду автор, — не удержался от старой учительской шутки Никита, — но мне кажется, что скоро в Союз придется принимать и КНДР.
— Что принимать? — удивилась Катя.
— Корейскую народно-демократическую республику. Тетя Лера написала, что сейчас там штук шесть-восемь мелких как бы государств, мечтающих освободиться от ханьского владычества…
— И тебе захотелось им срочно помочь, да?
— Нет. Но я вычитал, что еще возможно живы те корейцы, которые помнят что Ляодуньский полуостров был как раз частью Кореи.
— Не выдумывай, не писала я такого, — встрепенулась Лера. — Там просто жили — давно жили, больше ста лет назад — как раз племена, впоследствии ставшие корейцами. Сильно впоследствии.
— И было бы в корне неверно лишать их возможности продолжить этот эволюционный путь. Тем более что Порт-Артур очень удобно расположен.
— Никита, я отзываю свое предложение о работе. Нам не хватало еще с Китаем воевать!
— Да не надо там ни с кем воевать. Я с Ведуком поговорил, по его мнению одного батальона хватит чтобы ханьцев оттуда пинками выгнать. Там на всю Корею, причем вместе с Ляодунем, народу не больше миллиона, и имеется могучая армия численностью около пяти тысяч человек. Такая же, какую Курт с Хайнаня выгнал. Правда на Хайнане было ханьцев всего около тысячи, но и у Курта тогда едва нашлось два десятка парней… с автоматами. Я вопрос хорошо поизучал, и — пусть тетя Лера меня поправит если я не прав — гораздо сложнее будет договариваться с местной знатью.
— Поправлю: ханьцы большую часть знати уничтожили, там практически одни забитые крестьяне остались. Но учти: лет через пять-десять туда с севера попрут кочевые племена.
— Не попрут если мы не позволим. А сколько времени нужно для завершения постройки Восточной дороги?
Летом трехсотого года был передан в опытно-промышленную эксплуатацию второй блок Подмосковной АЭС, расположенной в специально выстроенном городе Клин. Первый там работал уже три года — «обычной» реактор на тяжелой воде, поэтому и пуск второго реактора не был бы особо никем отмечен, если бы он не стал первым реактором на быстрых нейтронах. Правда пока из «плановых» десяти мегаватт реактор выдавал «в сеть» чуть больше четырех, но он и изначально проектировался как «экспериментальный». По словам директора и главного инженера электростанции Стаса Ветчинкина, на полную мощность реактор выйдет лет так через пять — как раз к тому времени, когда на станции закончится строительство уже промышленного реактора мощностью в триста мегаватт. Но и о промышленном, который уже вовсю строился, Стас говорил «уклончиво», выразив надежду, что новый реактор тоже выйдет на полную мощность лет так через десять после пуска.
Екатерина Владимировна закончила «передавать дела» Грише Кабулову и почти все время помогала теперь Никите, который в срочном порядке создавал «общереспубликанский руководящий орган». Для которого уже Екатерина Алексеевна «спроектировала правильное правительственное здание». На самом деле она слегка «подправила» неосуществленный проект Чечулина «Дом Аэрофлота», убрав в оформлении явную авиатематику.
— Где-то я уже это видела, — высказала свое мнение Лера, поглядев на Катин проект.
— Белый дом в Москве?
— Нет, именно этот проект. Вспомнила, был какой-то фильм на ютубе, с названием вроде «невыстроенная Москва», там такой же домик мелькал. Только мне кажется, что на твоей картинке чего-то не хватает…
— Это проект Чечулина, там наверху тетка стояла с крыльями от самолета. Нам такая явно не нужна.
— С самолетными — пожалуй, а вот если поставить там Катю Владимировну, да еще с крыльями… Сколько лет она страной-то руководила? Мне кажется, и красиво будет, и правильно.
— Тогда лучше маму, она больше тридцати лет руководила, а Катя только двадцать семь. Но мне идея нравится, сейчас пойду дорисую.
— Давай рисуй, и побыстрее: я уже хочу поглядеть как это будет выглядеть в камне. Как думаешь, доживу?
— Теперь обязана дожить. Что наши годы-то?
Екатерина Владимировна с подозрением разглядывала содержимое большой бочки из нержавейки, не очень внимательно слушая пояснения привезшего эту бочку Андрея Тихонова. Содержимое больше всего напоминало солидол — цветом и консистенцией напоминало, но все же сильно от него отличалось, и прежде всего запахом. Собственно, Андрей не только эту бочку привез, на железнодорожной станции разгружали целый эшелон таких бочек, а второй такой же эшелон должен был приехать еще через день. Ведь груз был «внеплановый», под него вагоны зарезервированы не были заранее…
— Извини, Андрюш, я что-то мысль твою упустила. Повтори-ка еще раз.
— Не извиняйся, я сам, когда увидел сколько его получается, в ступор на пару дней впал. Но местные на Суматре тоже в восторг пришли и теперь, ребята говорят, целыми деревнями переселяются поближе к городу. Километров на сто от города к востоку населения практически и не осталось, все столпились вокруг плантаций.
— Это хорошо?
— Это все равно. Хотя, если ты скажешь плантации и дальше расширять…
— Андрюш, что я скажу значения уже не имеет, у нас Госпланом Гриша Кабулов руководит.
— А я что, что-то против Гриши сказал? Пусть руководит, у нас никто не против. Но если ты скажешь, что плантации расширять стоит…
— Мало я тебя в детстве песком кормила! Еще раз: я на пенсии, сижу дома и предаюсь воспоминаниям пожирая шоколадные торты. А все производственные вопросы…
— Так вопрос-то совсем не производственный. Местные готовы сами эти гадостные пальмы сажать сколько мы скажем, сами за ними ухаживать и сами же урожаи собирать и перерабатывать. Но все наши уже посовещались и решили: если ты скажешь «валяйте», то они твое слово туземцам передадут. А скажешь «отставить валять дурака» — не передадут. Нам-то этого пальмового масла для своих нужд более чем хватит.