Детство
Шрифт:
– «Пьер…» – начал, было, тоже по-французски, как его, бывало, называла мать, представляться Кочет, но был остановлен жестом.
– «Товарищ Кочет, я всё про вас знаю! Я подробно ознакомился с вашей биографией, потому я здесь! У меня к вам есть деловое предложение!».
Кочет насторожился, и даже, как ему самому показалось, нахохлился.
Тогда он ещё не знал, с кем и с чем имеет дело.
Ещё в мае 1947 года Постановлением правительства был создан Комитет информации (КИ) при Совете Министров СССР, объединивший внешнюю политическую и военную
В личный состав Комитета были включены представители Первого Главного управления Министерства госбезопасности, сотрудники военной разведки ГРУ, а также сотрудники информационных структур ЦК партии, МИДа и Министерства Внешней торговли. А руководителем 2-го управления Комитета информации, занимавшегося политической разведкой в Европе, 24 июля был назначен этот самый полковник Иван Иванович Агаянц.
Иван Агаянц был на семь лет моложе Петра Кочета. Родился он в Азербайджане в семье священника, и после окончания средней школы оказался на партийной работе.
В 1930 году он переехал в Москву, где двое его старших братьев уже работали в ОГПУ, в экономическое управление которого Иван и был зачислен. Вскоре он был избран в Комитет комсомола, после чего несколько лет руководил деятельностью комсомольской организации.
В 1936 году Иван Агаянц был зачислен в органы внешней разведки. И уже через год был направлен на оперативную работу в парижскую резидентуру. Там он работал сначала под прикрытием сотрудника советского торгового представительства, а затем – заведующего консульским отделом.
Позже он участвовал в операции по вывозу из Испании в Москву лидеров испанских коммунистов Хосе Диаса и Долорес Ибаррури.
В 1940 году И.И. Агаянц уже сам был вызван в Москву. Ведь кадров не хватало, так как в конце тридцатых годов был полностью уничтожен весь центральный аппарат внешней разведки, руководство подавляющего большинства резидентур и многие опытные боевые разведчики. В 1934 -1939-ых годах было репрессировано двадцать две тысячи чекистов, прошедших школу подполья, революции и гражданской войны, в том числе большое число разведчиков, выполнявших ответственные задания за рубежом.
Поэтому тогда, после прокатившейся по стране волны репрессий, затронувшей и органы НКВД, двадцативосьмилетний сотрудник был сначала назначен начальником отделения, а затем уже заместителем начальника 1-го управления НКВД СССР.
Однако это назначение видимо имело под собой и веские основания.
Ведь способный Иван к этому времени уже свободно владел французским, испанским, турецким и персидским языками, довольно хорошо знал английский и итальянский.
Всю войну он прослужил в ранге советника посольства СССР в Тегеране, являясь резидентом советской разведки в Иране, в чём особо проявил себя. Являясь незаурядным разведчиком, Иван Агаянц руководил выявлением и ликвидацией немецкой агентурной сети в Иране.
Под его руководством была сорвана операция нацистов по ликвидации «Большой тройки», он успешно работал в ряде стран Ближнего Востока и Северной Африки, в Алжире установив связь с генералом де Голлем.
А после войны Иван Иванович Агаянц был назначен «легальным» резидентом советской разведки в Париже, переехав туда всей семьёй.
В эти годы столица Франции была под пристальным вниманием ведущих разведок мира.
Ведь в Париже часто проводились международные конференции.
Поэтому в него приезжали многочисленные высокопоставленные иностранные делегации, заключались важные военные, политические и экономические соглашения и договоры.
Особым успехом И.И Агаянца в Париже явилась добыча текста секретного варианта «Плана Маршалла» по послевоенной политике США и их союзников в Европе, и действиях США по вытеснению коммунистов из властных структур европейских стран. Копия этого плана была передана руководителю нашей делегации, как раз в это время находившейся в Париже.
Кроме того, агентура Агаянца, через завербованного сотрудника американского пункта специальной связи, получила секретные документы американского военного командования с планами атомного удара по СССР.
А в 1947 году полковник Иван Иванович Агаянц получил новое назначение и был отозван в Москву.
Но всего этого Пётр Петрович Кочет пока не знал, продолжая беседу.
– «Пётр Петрович, я знаю о вашем желании поработать непосредственно в Париже! И о вашем желании учёбы в высшей дипшколе! Поэтому предлагаю вам пока годичную командировку в Париж, где вы будете работать по своей специальности, но информацию и ваш оперативный анализ её передавать не только в МИД, но и нашему резиденту там! Хотя в вашем случае это будет один и тот же человек – наш посол!».
И действительно! Теперь руководители объединённой резидентуры советской разведки стали работать не только под дипломатическим прикрытием в ранге атташе или секретаря посольства, но и непосредственно на должности посла. Теперь в качестве резидентов стали использовать самых высокопоставленных профессиональных дипломатов. Да и руководителем внешней разведки теперь стал министр иностранных дел. Это теперь демонстрировало и высокий уровень доверия дипломатическим кадрам со стороны высшего руководства страны. Это говорило и о том, что теперь в СССР любого функционера могли использовать в любом качестве, которое в данный момент было необходимо руководству, в том числе в качестве политического разведчика, коим теперь невольно и становился Пётр Петрович Кочет. Советский Союз, как колыбель революции, всегда отличался от других стран своими неоднократными попытками сказать всему миру своё, новое слово, указать новый путь, помочь ему выпутаться из заблуждений и менторски направить его на истинный путь. А для этого нужно было владеть информацией непосредственно из первоисточников. Поэтому и советские посольства за рубежом теперь тоже исполняли роль собирателей информации и аналитиков.
– А-а! Он, значит, предлагает мне работу не в штате разведки, а как бы по совместительству!? Но в Париже! Притом собирателем и аналитиком информации! А это неплохо! – анализировал Кочет.
– «А вы сказали: «пока»!? Это значит, что может быть и дольше. Но я хотел уже с этого сентября учиться в дипшколе!».
– «Представляете? Я тоже! Но туда можно и не попасть, к тому же возраст у вас уже… так что думайте! Но можете, конечно, отказаться. Тогда, сами понимаете, и с учёбой может не получиться, и тем более работа во Франции может не состояться!».