Девчонка с изнанки. Леди Клайар
Шрифт:
А иногда мы, наоборот, ходили обычными туристическими тропами. Облазали Юргорден и близлежащие острова, посетили все малые музеи Гамла-Стана и все храмы, которые смогли обнаружить. Только пускаться по этим маршрутам мы старались в будни, когда народу было поменьше.
В этот раз – поскольку был вторник – мы тоже решили ещё раз пройтись по Юргордену. Медленно брели вдоль берега, говорили ни о чём. Светило яркое солнце и дул какой-то адский ветер, за пять минут перепутавший мне волосы. Даже Шокер затянул пижонский полосатый шарф потуже, а уж его холодом не испугаешь.
– Я
– Ну, как же не помнишь? Три недели назад мы сидели… вот на той скамейке. И была такая же отличная погода, даже теплее. Тоже было здорово!
– Тогда у меня зверски болела голова, я был на автопилоте.
– Я не заметила, – огорчилась я. – Почему ты никогда даже таблетки не попросишь?!
– Потому что я в состоянии взять её сам, – засмеялся Шокер. – А когда буду не в состоянии, то попрошу. Не забегай вперёд.
Я обхватила его, прижалась покрепче, он чуть развернулся, заслоняя меня от порывов ветра.
– Андрюша, это ведь скоро закончится? Всё это?
– Когда-нибудь мы куда-нибудь отсюда переедем, – кивнул Шокер. – Так что не могу сказать, как скоро, но да, когда-нибудь это закончится.
– Ты ведь понимаешь, что я не об этом.
– А о чём? – спросил он беспечно.
– Чем дольше мы тут живём, чем больше я привыкаю к тому, что всё хорошо, тем всё больше я думаю о том, что в один миг всё станет плохо, и придётся бежать куда-то.
– Кира, неужели ты думаешь, что если бы была реальная угроза, я молчал бы?
– Честно? Именно так я и думаю. И даже никаких «бы». Ты молчишь, как обычно. Что-то происходит, ты злишься, ты в постоянном напряжении, но о чём бы я ни спросила, ты молчишь. Поэтому я перестала спрашивать. Но от этого мне ещё страшнее.
– Зря ты так, кроха. Я не стану скрывать опасность, если разгляжу её. Другое дело, смогу ли я разглядеть вовремя. Иногда мне кажется, что я не справляюсь, не вижу чего-то важного… – Шокер подавил раздражение, взял мою ладонь в свои огромные ладони и крепко сжал. – Но в любом случает, ты же знаешь, что бы ни случилось, и когда бы вдруг это ни произошло, я давно обо всём подумал. Бежать – в прямом смысле – вам с Тимошкой не придётся.
Да, конечно, я это знала. Как в учреждениях вешают на самом видном месте план эвакуации при пожаре, и подразумевается, что все должны знать его наизусть, так и я наизусть выучила, что я должна буду делать, случись всё-таки конфликт между изнанкой и поверхностью. У Шокер был готов для нас с Тимохой пакет новых документов. Кира и Тимофей Ерёмины исчезнут, а вместо них появятся Кира и Тим Свенсены, граждане Швеции и собственники скромного домика рядом с Мальмё. Шокер считал, что в грядущем конфликте шведы займут правильную позицию, и здесь вполне можно будет пережить сложные времена. Мне хотелось ему верить, но мне иногда казалось, что он сам себе не очень-то верил.
– Какая разница, Шокер, в прямом смысле бежать или в кривом? Жизнь-то всё равно сразу псу под хвост…
– Не преувеличивай, – поморщился он. – В шведской глубинке вполне можно пережить
– Вот как? Вряд ли у меня получится не заметить, что мы с Тимом останемся без тебя!
– Ну, что тут поделаешь? При некоторых обстоятельствах нам придётся сделать вид, что мы незнакомы, – грустно улыбнулся Шокер. – Кира, ты большая девочка, должна это понимать.
– Конечно, я понимаю. Но смогу ли?..
– Пожалуйста, Кира… Конечно, ты сможешь! – строго и уверенно заявил он. – И не разводи панику! И твои отец с братом, и я, и целый терракотовый департамент делают всё, чтобы никакие вспомогательные планы не понадобились. Я молчу не потому что скрываю, а потому что не хочу тебя пугать попусту. Я всё ещё вижу в тебе ту девчонку… – задумчиво протянул Шокер.
– … со шхер?
– Нет, – усмехнулся он. – Того пухленького Пятачка из гиблого слоя.
– Мы же договаривались, что я больше не ребёнок! Ну не вышла я ростом, так что ж теперь?! Блин, Шокер, не зли меня!
– А ты не злись! – улыбнулся он и легонько щёлкнул меня пальцем по кончику носа.
Я растерялась и замолчала, забыв закрыть рот. Шокер расхохотался. Я пнула его в плечо и тоже засмеялась. По-другому с ним не получается. Да и неважно, пусть подначивает. Я уже за одно то была благодарна, что он стал часто улыбаться.
– Во сколько паром прибывает? – спросил Шокер, отсмеявшись.
– В половине восьмого.
Назавтра мы ждали в гости Валею и Михаила. С тех пор, как мы переселились на изнанку, Шокер очень часто разговаривал с дочкой по телефону, но виделись они только однажды, когда Шокер ездил с инспекционной программой по Карелии и на один день вырвался в Питер. Когда Шокер недавно объявил, что ребята собираются в Стокгольм, я была против. Зачем беременной на девятом месяце пускаться в путешествие? В конце концов, если так уж хочется увидеться, что нам мешает сесть в самолёт, и через два часа мы в Питере. Но Шокер меня даже слушать не стал, сам купил все билеты, снял для Вали и Миши крошечный домик неподалёку от нашего квартала, и вот с утра пораньше мы собирались ехать на паромный терминал встречать гостей.
– Думаю, рановато будет для Тима, – сказала я. – Не надо его на терминал тащить. Попрошу Линду, пусть придёт завтра в шесть утра.
– Хорошо, – кивнул Шокер. – Здорово, что она у нас есть.
С Линдой нам повезло. Её нам рекомендовал кто-то из старых стокгольмских знакомых Шокера. Сорокалетняя шведка Линда была вдовой бывшего наёмника. Сама она никаких контрактов с гатрийцами никогда не заключала, просто была в курсе происходящего. После завершения контракта муж Линды вскоре заболел и умер, а Линда вызвалась помогать семье гатрийских поселенцев, нянчила их малышей. Гатрийцы вернулись на поверхность, а Линду через третьи руки передали нам по наследству. Быть няней у неё получалось, видимо, лучше всего. Детишек она любила, а свои давно выросли. Позвать Линду можно было даже внезапно, если очень понадобится, а уж если договориться заранее, то она была готова работать в любое время дня и ночи. Впрочем, а что и не поработать при такой щедрой почасовой оплате…