Девчонка с изнанки. Леди Клайар
Шрифт:
– Помнишь! – кокетливо заметила Хельга. – Вот я тут твоей жене и говорю, что ты совершенство. Она не согласна.
Шокер стрельнул глазами в мою сторону и тревожно прищурился.
– Может быть и совершенство, – буркнула я. – Только это моё совершенство, и у меня на него монополия. В клубе любительниц Шокера нынче новый президент, и это – я. Это для сведения заинтересованных сторон, если что.
Шокер поджал губы, пряча улыбку.
– Андрей, нам надо идти. Пора отпустить няню.
Хельга уставилась
– Няню?
– У нас маленький сын, – пояснил Шокер. – Сегодня он с няней.
– Сколько ему?
– Девять месяцев.
– Ой, какая прелесть, – Хельга отвела взгляд и задумчиво помешала кофе ложечкой. – Поздравляю ещё раз.
– А твоей дочке сколько уже?
– Было бы одиннадцать, – отозвалась Хельга, глядя в сторону.
Шокер побледнел.
– Что? Что случилось?!
– Она умерла. Три года назад, – спокойно ответила Хельга. – Она была очень больна. Тогда давно я этого ещё не знала. Никто не знал. А потом даже гатрийцы не смогли помочь.
Шокер чуть оттянул вниз ворот свитера, вздохнул, потом осторожно положил ладонь на руку Хельги и крепко сжал:
– Мне жаль. Очень. Я так хорошо её помню.
– Извини, что огорчила. Тема закрыта, – сказала Хельга и невозмутимо принялась за еду. – Вы здесь часто бываете?
– Нет. Всегда было не до того. А Кира тут вообще впервые.
– Ну что ж вы так? – укоризненно сказала она. – Если живёте в Стоке, сюда надо ходить постоянно. Тут самые замечательные пироги во всём мироздании.
Сообразив, что полчаса назад я уже слово в слово слышала от Шокера этот слоган, я решительно поднялась на ноги. Этот затянувшийся каприз ностальгии пора было заканчивать.
– Нам пора, Шокер.
– Нам действительно пора, – согласился Шокер. – Приятно было повидаться.
– И не говори, – улыбнулась Хельга. – Удачи вам, ребята! Здоровья малышу, и всё такое… И спасибо за пирог. Не уйду, пока не доем до крошки. Только… Я уж поцелую тебя, Шокер, на прощанье, не возражаешь?
Возразить Шокер не успел.
Хельга встала, обхватила его за шею и впилась в губы так, что казалось, она ему пол лица откусит.
Я просто подхватила свою куртку, повернулась и пошла на выход.
Шокер догнал меня через минуту, отобрал куртку, стал помогать надеть её.
– Ну что ты так реагируешь на случайную встречу? – примирительно сказал он, наблюдая, как я застёгиваюсь. – Я всего лишь старался быть вежливым со старой знакомой.
– А я хоть слово сказала? – фыркнула я. – Вежливость прежде всего, я понимаю. Да и она, по правде, прикольная девчонка. Но стоять и смотреть, как она тебя обгладывает на прощанье, извини, не собираюсь.
Шокер промолчал. Мы побрели дальше.
– Ты ведь специально в это кафе меня привёл.
– Специально для чего? – нахмурился Шокер. – Погреться я тебя привёл и пирогов поесть. Скажи ещё, пироги невкусные.
– Вас многое связывало, правда?
– Ты про Хельгу? – невинно уточнил Шокер. – Когда я возглавил группу, у Хельги были серьёзные проблемы, я ей немного помог. Некоторое время у нас были отношения. Потом всё закончилось.
– Но про её любимые пироги ты помнишь.
– Помню. Что тут можно поделать?
– Например, забыть.
– Знаешь, можно, конечно, после каждой женщины, с которой расстаёшься, делать лоботомию, чтобы всё забыть, но тогда к старости вся голова будет в дырках, – засмеялся Шокер.
Я представила себе картину и заржала. Но смешно-то мне не было.
Глава 4
– О, рыбка! – обрадовался Мишка, когда я поставила перед ним тарелку с запечённым лососем. – Частенько я её вспоминаю!..
Он замолчал на полуслове и, покосившись на Шокера, виновато буркнул мне:
– Извини, это, наверное, неуместно…
– Кто может тебе запретить вспоминать рыбку? – рассмеялась я. – И не смотри на Шокера, он тебя даже не слушает. Ешь спокойно.
Шокер и Валея были заняты. Между ними стоял высокий детский стульчик, и Шокер с Валей пытались вдвоём накормить Тимошку творогом. Тимошка радостно хохотал и уворачивался от ложки. Творог у ребёнка был даже в ушах. Я не вмешивалась.
Валя тяжеловато перенесла дорогу и после того, как мы привезли их в наш дом, она долго спала. Теперь же ей хотелось и с отцом наговориться, и братика понянчить, и ко мне поприставать с разными глупостями.
Пока Валея отдыхала, Шокер отвёз Мишку с вещами в снятый для них дом, всё показал и отдал ключи. А когда все снова воссоединились у нас, я приготовила обед. Всё было бы ничего, но все как-то суетились, сюсюкали с Тимохой, позволяя ему то, что я обычно не позволяла, и вокруг царил натуральный дурдом. Вообще, удивительно, как приезд вроде бы вполне вменяемых и взрослых родственников может всё вокруг поставить с ног на голову.
– Не переживай, скоро мы уберёмся к себе, – сказал Мишка, поглядывая за тем, как я наблюдаю за кормлением Тимохи.
– Я совершенно не переживаю, – фыркнула я. – Просто Тим разошёлся, теперь его не угомонить будет. Впрочем, пусть папочка сам и укачивает.
– Ты как тут вообще живёшь?
– Замечательно живу.
– И что это означает в переводе с кирячьего? – тихо спросил Мишка. – Только честно?
– Всё очень хорошо, Миша. Тревожно немного, но это идёт извне, ничего с этим не поделать. А у вас как дела?
– Нормально. Валя молодец, освоилась, научилась всему, – кивнул Мишка, глядя на свою подопечную с лёгкой улыбкой. – Дальше, конечно, сложнее будет. Но справимся, куда деваться.