Девчонка с изнанки. Леди Клайар
Шрифт:
– Да я бы расслабился, если бы не растущий риск. Илай ведь в самое пекло влез. Я его так просил найти себе другое занятие. С его-то способностями… – Шокер тоскливо вздохнул и закончил с досадой. – Так нет, прилип он к этому слою. Говорит, он там, как дома. Представляешь?
– Не обижайся на него. Он по своей Насте скучает.
– Да, скорее всего, – грустно кивнул Шокер.
Я протянула руку под столом, коснулась его колена.
– Андрюша, успокойся.
Я просто смотрела на него, не зная, что ещё сказать.
– Извини, я испортил нам такой прекрасный день, – вздохнул
– Да брось, Андрюша. Ничего ты не испортил. Хорошо, что ты стал со мной об этом говорить. Разве я дура безмозглая, чтобы просто сидеть на кухне и твои команды исполнять? Бросай свои старые замашки. Я твоя настоящая жена, а не гатрийская кукла. Только, пожалуйста, если что-то произойдёт, не вздумай нас с Тимошкой отсылать куда-то. Нам будет лучше с тобой.
– Возможны разные обстоятельства, кроха. Может случиться так, что оставаться со мной будет опасно. Это единственное, что может заставить меня отослать вас в Мальмё. Остаётся только надеяться, что до этого не дойдёт… У тебя, наверное, остыло всё? Давай, я попрошу подогреть.
– Не надо, и так вкусно.
Шокер пожал плечами, вздохнул ещё раз, скользнул взглядом по водной ряби за окном, задумчиво повернулся к двери, вздрогнул и застыл. Я проследила за его взглядом. Он пристально смотрел на даму, которая, казалось, не шла – летела по проходу между столиками, паря в воздухе.
Она была высокая – это первое, что бросалось в глаза. И отлично одета, что для небрежного и беспечного Стокгольма совершенно нетипично. Здесь даже небедные люди предпочитают носить всякую слоёную несуразицу, в которой спать под кустом намного удобнее, чем сидеть на стуле. На этой особе было надето классическое шерстяное пальто горчичного цвета, длинное, расклешённое, с разрезами, а на шее замысловато накручен цветастый палантин. Шляпы на ней не было, но безупречно лежащие платиново-белые волосы, стриженные под боб, в шляпе и не нуждались. Личико так себе, на мой вкус: квадратные скулы, широко расставленные большие карие глаза, нос аккуратной уточкой, много мелких родинок. Вот губы – да, губы красивые… Она шла, высматривая себе столик поуютнее.
И её взгляд упал на нас.
Она запнулась о воздух и остановилась, хлопая глазами. Шокер медленно поднялся на ноги.
– Вот так встреча! – произнёс он по-английски и широко улыбнулся.
– В самом деле, невероятно! – восхитилась блондинка. – Шокер, я не верю своим глазам! Ты занял мой любимый столик, между прочим!
– Так присоединяйся! – Шокер щедро повёл рукой на оставшиеся два свободных места за нашим столиком.
Блондинка на секунду задумалась, потом скинула с плеч пальто, швырнула его на диванчик и предпочла сесть рядом со мной. Видимо, ей так было удобнее рассматривать Шокера.
Шокер взглянул на меня:
– Кира, это Хельга. Она была в моей самой первой группе ловцов, здесь, в Стокгольме. Боевая подруга, можно сказать, почти год вместе в окопах… Хельга, это моя жена Кира.
Хельга сунула мне длинную узкую ладошку с великолепным маникюром. Вообще не перевариваю, когда женщины тянут руки при знакомстве. Я вяло пожала её пальцы, скользнула взглядом по лицу. Лет под тридцать на вид, на деле, возможно,
– Я думал, тебя больше нет в Стокгольме, – сказал Шокер.
– О, да ты проверял? – удивилась Хельга, с удовольствием откидываясь на спинку дивана и закладывая ногу на ногу. – И давно?
– Года четыре назад, около того.
Хельга развела руками:
– Ты прав, в общем-то: меня нет в Стокгольме. Сюда я только приезжаю иногда. А так мы с мужем уже пять лет живём в Бергене. В Норвегии ты меня вряд ли искал.
– Нет, там не искал, – подтвердил Шокер. – Ты помирилась с мужем?
– Да вот ещё, не хватало! – хмыкнула она и даже передёрнулась. – Ты не забывай, тут тебе не Гатрия с её дурацким законом «одной бабе – один придурок на всю жизнь». Я вышла замуж второй раз, за нормального человека, который слыхом не слыхивал ни о каких других измерениях. Он нарколог, держит в Бергене успешную клинику… А ты, ты-то как? Какими судьбами здесь?
– Опять сюда направили. Живу, работаю, – пожал плечами Шокер.
– Всё ловишь негодяев?
– Можно и так сказать.
– Симпатичная у тебя жена, поздравляю, – проговорила Хельга, глазея на меня в упор, а потом улыбнулась мне. – Ты уж извини, что я так вот о тебе прямо в глаза, но почему бы и не сказать, если правда… Так что поздравляю, Шокер!
– Спасибо… Позволь, я тебя угощу, – улыбнулся Шокер Хельге.
– С удовольствием, – кивнула она. – Как обычно, пожалуйста.
Шокер взглянул на меня:
– Кира, а тебе что-нибудь принести?
Я покачала головой. Шокер ушёл к стойке.
– Совершенство… – проговорила Хельга, провожая Шокера взглядом.
– Что, прости? – я сделала вид, что не слышу её.
– Совершенство, – повторила она. – Он безупречен.
– Да-а-а, – усмехнулась я. – Сразу видно, что ты с ним давно не общалась. А когда общалась, то поленилась узнать получше.
– Нет, – возразила она, глядя, как Шокер топчется у стойки. – Он идеален.
– Я тоже так считала, пока не услышала, как он оглушительно сморкается в ванной.
Хельга повернулась ко мне и уставилась на меня с недоумением.
– Я тебе больше скажу, – я понизила голос. – Он ещё и какает. Примерно один раз в сутки. Как мне с этим дальше жить, не представляю.
Губы Хельги дрогнули, и она заливисто расхохоталась.
– А ты молодец, – сообщила она мне. – Даже начинаю понимать, что он в тебе нашёл.
– Это вряд ли, – усмехнулась я, пытаясь сообразить, нарочно ли она пытается меня унизить, или это у неё само получается, от природы. – Этого, кроме нас с ним, никто понять не в состоянии.
Шокер тем временем получил чашку и тарелку с пирогом и направился назад.
– Поверь мне, я знаю, чем отличается живой мужчина от радужной мечты, – сказала Хельга. – И я точно знаю, чего стоит вот этот идеальный самец.
– Я не готова обсуждать Шокера в таких выражениях. И тебе не советую.
– А то что? – она удивлённо приподняла бровь.
– Ничего. Просто заткнись.
Она не успела ответить. Шокер подошёл к столику и поставил перед ней тарелку с пирогом и чашку:
– Клубника со сливками и большой американо.